И, глядя на вытянувшиеся в недоумении лица, добавил доверительным полушёпотом:
— Верно ли слыхал я, будто бы у вас неспокойно на курганах?
Пришелец не нуждался в ответе: стражи побледнели и как один схватились за обереги. И позабавило викинга, что молоты Тэора соседствовали с крестами ионитов.
Спустя полчаса человек уже сидел в личном приёмном зале городского главы, Сельмунда Сигмундсона, который был также правителем всего Коллинга — до совершеннолетия законного наследника престола, Кольгрима Тиварсона. Всесильный, как поговаривали, регинфостри [5] Буквально: «приёмный отец сильного», от исл. regin — «сильный, властный» и fóstri — «опекун, приёмный отец, кормилец»; смысл должности можно перевести более привычным словом «регент».
— опекун сына конунга — и градоначальник столицы, муж лет сорока, напоминал гостю двух людей из его прошлого. Властный и властолюбивый, как Сигурд ярл, что правил на Талсее, — и достаточно разумный и ответственный, чтобы использовать эту власть во благо подданных, как Буссе Козёл, хозяин сожжённого Сельхофа. Правый глаз у правителя заметно косил, отчего лицо приобретало плутоватое выражение. Тёмную окладистую бороду прорезали пенные гребни седины. Тяжёлые густые волосы — расчёсаны и заложены за плечи. На побережье мог бы сойти если не за конунга, то за уж всяко — за вождя викингов. Одевался Сельмунд скромно, но добротно: самой дорогой вещью на нём был перстень с королевской печатью, который он носил на шее, на золотой цепи городского советника.
«Сойдёмся», — подумал гость.
— Ну, говори, — регинфостри двинул рукой широким приглашающим жестом.
— Клянусь богами, добрый герре Сельмунд, — начал путник, поглаживая ворона, что уселся у него на колене, — я не хотел гибели того юноши, и мне очень жаль…
— А мне вот не жаль, — глубоким голосом перебил Сельмунд. — Они жалкие голодранцы, от них нет проку, кроме убытка, и чем их меньше, тем лучше. Прекрати, во имя Фрейра, лить всё это дерьмо. Говори по делу. Кто ты таков, откуда родом и чего ищешь в Гримсале? По порядку.
— По порядку, — кивнул моряк. — Друзья зовут меня Хагеном сыном Альвара. Родом я из Равенсфьорда, но это не имеет значения. Потому что я уже давно скитаюсь без приюта, и по большей части — на китовой дороге. Наш хёвдинг именуется Хродгаром, сыном Хрейдмара, с острова Тангбранд, а до того я служил Арнульфу Иварсону, прозванному Седым Орлом. Если это имя тебе, конечно, знакомо.
— Конечно, знакомо, — в свою очередь кивнул Сельмунд, не изменившись в лице. — Кто же не слыхал о морском короле, что разграбил Эрвингард на Эрсее. Ты тоже там был, юноша?
— Я был там, почтенный сын Сигмунда, — тихо сказал Хаген, и взор его на миг подёрнулся мглой Вересковых Полей, — и там же, кажется, кончилась моя юность.
— Похоже на то, — заметил Сельмунд. — А зачем сюда прибыл и искал встречи со мной?
Хаген немного помолчал, изучая обстановку зала — скромную, но пристойную, под стать одеяниям хозяина. Широкое застеклённое окно напротив двери, спиной к которому сидел Сельмунд, большой стол с письменными принадлежностями, крепкие и удобные резные кресла — одно для хозяина, ещё три — для немногочисленных гостей, пара вышитых картин на стенах. Оценил и полки с книгами — законы разных земель, и не только северных, труды по истории и ведению хозяйства, сборники саг и родовых перечней. «Однако же!» — подумал Хаген.
А вслух сказал:
— Правда ли, что у вас неспокойно на курганах? И что вы ищете человека, который мог бы помочь вам в этом деле? Или врут королевские гонцы?
— Если бы врали, — вздохнул Сельмунд украдкой. — Где вы услышали об этом?
— В низовьях Колль-реки. Если точнее, ещё в Седерсфьорде. Уже здесь, в Коллинге, все альдерманы и хёвдинги подтверждали: да, мол, Сельмунд регинфостри ищет надёжного и умелого человека, чтобы унять распустившихся мертвецов.
— Ты ли надёжен и умел? — с сомнением покосился на викинга правитель. — Ты знаешь толк в том, как укладывать мертвецов обратно в могилы? Приходилось ли тебе сталкиваться с драугром или какой-либо иной скверной?
— Нет, я не надёжен и не умел, — притворно вздохнул Хаген, — и не знаю толку в упокоении беспокойных тварей. Но я имел дело с драугром и другой скверной, куда похуже, и остался жив, как видишь. Это случилось на Эрсее. Но — со мною прибыли мои побратимы, среди которых — могучий сейдман и сведущий человек, Хравен Боевое Знамя, сын Уве Рыжего. Да и потом, знаешь ведь, как говорят: одна голова — хорошо, а шесть — лучше, хотя и некрасиво. Но скажи мне, достойный сын Сигмунда, — Хаген свёл брови, подался чуть вперёд, — верно ли, что именно мертвецы причиняют урон и разорение твоему городу? Спрашиваю не потому, что сомневаюсь в твоём здравомыслии, но чтобы понять, с чем мы имеем дело.
Читать дальше