Вольфганг Хольбайн - Мидгард

— Решено, Лиф — человеческий сын! Победа наша! Последняя Битва выиграна!

И вдруг его ужасная хватка ослабла. Руки Суртура разжались. Лиф тяжело упал на землю и некоторое время не мог встать. Тяжело дыша, он ловил ртом воздух.

Когда красная пелена перед глазами рассеялась, он поднял голову и увидел рухнувшего на колени Суртура. Грубые черты его лица выражали недоверчивое удивление, а руки обхватили копье, торчавшее из его бока.

Копье, которое бросил Лифтразил.

— Ты?.. — прошептал Суртур, — Ты… меня… убил… — Он свалился набок и умер.

Лиф присел. Все вертелось перед его глазами. С каждой секундой боль в груди нарастала. Лифтразил остановился в двух шагах от него и поднял меч.

— Почему ты это сделал? — спросил Лиф.

— Потому что я не должен тебя убивать.

Лиф кивнул.

— Понимаю. Это не входит в предначертание судьбы да?

Лифтразил не ответил, но и не Двинулся с места, когда Лиф медленно встал, нагнулся за своим мечом и поднял оружие.

— Тогда иди сюда, братец, — сказал Лиф. — Доведем битву до конца.

Лифтразил все еще не двигался. Он смотрел на Лифа, и вдруг Лифа поразило странное выражение его глаз. Во взгляде Лифтразила не было ни ненависти, которую он ожидал увидеть, ни даже холодной решимости убить собственного брата, которую он испытывал сам. В глазах брата, к удивлению Лифа, светилось сочувствие.

Лиф с воплем поднял меч и обрушил его на брата, но Лифтразил не отразил его удар и не напал сам, а проворно увернулся в сторону.

— Прекрати, — спокойно произнес он.

Вместо ответа Лиф с яростным криком нанес второй удар, еще более сильный, чем первый, но Лифтразил опять так же ловко, почти играючи, увернулся. Лиф зарычал, как рассерженный волк, схватил меч обеими руками, взмахнул им, и на этот раз Лифтразил поступил иначе. Он в последний момент отразил удар своим мечом и, шагнув вперед, поставил Лифу подножку.

Лиф упал, быстро откатился на спину — и застыл от страха.

Лифтразил приставил свой меч острием прямо к его горлу!

— Дурак! — холодно произнес он. — Я ведь мог тебя убить. Я десятки раз мог бы это сделать, если бы хотел.

Лиф рукой сбросил с себя меч Лифтразила и прыжком встал на ноги. Он дрожал от гнева.

— Ну давай! — заорал он. — Убей меня — и всему конец!

Лифтразил засмеялся.

— Неужели ты так ничего и не понял, братец? — сказал он. — Неужели все было напрасно?

Лиф заколебался. Что-то в голосе Лифтразила его смутило.

— Чего ты хочешь? — закричал он, — Говорить или драться?

Он снова поднял меч, и снова Лифтразил отступил назад быстрее, чем он успел ударить.

— Драться? — спросил Лифтразил. — Дурак ты, Лиф. Всю жизнь, пока я рос, меня учили драться. И я умею это делать в десять раз лучше тебя. Если бы я хотел твоей смерти, ты не прожил бы и минуты с начала битвы. — Он ненадолго замолчал. — А ты действительно хочешь поднять меч на своего брата?

Вдруг наступила тишина. В ушах Лифа шумела кровь, его сердце колотилось, выл ветер, пламя горящего леса с треском взмывало в небо, но других звуков не было. Лиф огляделся.

Битва окончилась. Вигрид почернел от трупов воинов. Кое-где еще было движение: потерявшаяся лошадь искала своего хозяина или ковылял по полю раненый волк. Но оба войска перестали существовать. Братья стояли одни на широкой, залитой кровью равнине, усеянной мертвыми. Остались в живых только Лиф и Лифтразил.

Лиф посмотрел на брата, затем на меч в его руке.

— Но ты же мой враг, — пролепетал он.

Лифтразил засмеялся, но его глаза остались серьезными.

— Неужели? — сказал он — Ты мой брат, Лиф. Как я могу быть твоим врагом?

— Но ты… Один и все остальные и..; и норны, — запинаясь, пробормотал Лиф. — Ведь… судьба… судьба…

— Находится в наших руках, — спокойно договорил за него Лифтразил. — Разве ты не помнишь, что говорил колодец Урд? — Он подошел ближе, все еще держа в правой руке оружие, но опустив его вниз, — «Это ваши боги. Вы их создали, не они вас. Как они могут быть лучше вас?»

Только теперь Лиф это понял.

— Они были богами Мидгарда, — сказал Лифтразил. — Богами ненависти, злобы и насилия. Их создали люди по своему образу и подобию. Как умер Мидгард, потому что страх и зависть слишком глубоко засели в душах людей, так умерли и боги.

Лиф вытаращил глаза на брата.

— Но судьба…

— Судьба — это мы, — продолжил Лифтразил, — Даже мне понадобилось немало времени, чтобы это понять, а Суртур и Один до самой смерти этого не поняли. Поэтому мы — их судьба. Это им суждено умереть, а не нам.