Lutea - И снилось ворону, что был он лисом [СИ]

В клетке раздался шорох, однако я не дрогнул, когда Кьюби поднёс морду к самой решётке, а его горячее дыхание прошлось по моей спине.

— И всё же ты нагл, — прорычал он, но как-то беззлобно, чуть ли не весело. — Но и разумен, не спорю. Пожалуй, самый мой разумный джинчурики, за последние сто лет уж точно.

— За комплимент спасибо, — произнёс я, хотя и не был уверен до конца, похвала ли это. — Так что, подскажешь с техникой?

— Я подумаю, — после довольно продолжительной паузы ответил Кьюби.

— Как надумаешь, зови, — я легко оттолкнулся от ворот, сделал пару шагов вперёд и обернулся, встречаясь взглядом со всё ещё державшим морду у самого пола Лисом. — И кстати, я раньше не говорил тебе этого, но хочу, чтобы ты знал: как древнее, умудрённое опытом прожитых столетий существо я тебя уважаю, но как кровожадную тварь, презирающую всё живое, — ненавижу. Дилемма, Кью, дилемма.

Оставив бидзю размышлять, я полностью вернулся сознанием в реальный мир. Что ж, кажется, я не пропустил ничего интересного — дорога всё так же пустынна, товарищи так же угрюмы, только что стемнело окончательно, да на небе видны стали луна со звёздами.

Наконец, спустя ещё пару часов этого безумно весёлого похода, когда время приблизилось, по ощущениям, к полуночи, Какаши свернул с дороги под полог леса. Пройдя ещё метров пятьдесят, он остановился посреди небольшой прогалины.

— Разобьём лагерь здесь, — сказал он. — Сакура, тут поблизости должен быть ручей, принеси воды. Саске, костёр на тебе. Изуна, обустраивай лагерь.

— Есть, — ответили мы и занялись каждый своим делом.

Извлекая из рюкзаков и раскладывая припасы на ужин, я украдкой наблюдал за товарищами по команде. Когда же Сакура удалилась в чащу следом за ушедшим раньше Саске, я поднялся с земли и приблизился к задумавшемуся капитану.

— Какаши-сенсей, я могу спросить?

— Разумеется, — кивнул он, переводя на меня взгляд. Я никогда не думал о том, знает ли учитель правду обо мне. Просто инстинкт подсказывал, что всё ему известно — и сейчас его взгляд полностью подтверждал моё предположение.

— Сколько команд АНБУ приглядывает за нами на этой миссии?

— Порой мне кажется, что Итачи позволяет тебе знать слишком много, — негромко, с некоторой холодностью произнёс Какаши.

— Не он мне сказал, я догадался, — поспешил оправдать я Итачи, стараясь при этом выглядеть не слишком заинтересованным. — Всё же было бы странно отпустить нас: джинчурики, брата главы клана Учиха и ученицу Хокаге, на которых Акацуки уже нападали и пытались захватить, — навстречу куноичи, прежде состоявшей в этой организации, без прикрытия.

Учитель коротко усмехнулся.

— Две команды, — сказал он. — Джирайя-сама сомневается, что эта Конан станет заманивать нас в ловушку, но Цунаде-сама решила, что подстраховаться стоит.

— Я тоже не думаю, что Конан станет нас предавать. Однако она сама теперь наверняка является целью для бывших товарищей.

— Наверняка, — согласился Какаши, но дальнейшее обсуждение темы сделал невозможным вернувшийся с охапкой сухих веток Саске. Смерив нас подозрительным взглядом, он занялся костром. Пока Саске не вообразил себе мировой заговор с нашим участием, я подсел к нему и принялся сооружать нечто на ужин из взятой в недолгий поход еды. Сенсей же тем временем опустился на одно колено и выполнил Призыв.

— Звал, Какаши? — деловито уточнил небольшой бурый пёс, снизу вверх глядя на шиноби.

— Привет, Паккун, — поздоровался он. — Можешь последить до утра за дорогой? Я не думаю, что послы из Скрытого Дождя пустятся в путь раньше рассвета, но лучше не прозевать момент.

— Да, конечно, — флегматично откликнулся пёс. — Я займу пост километрах в десяти впереди вас.

— Как заметишь послов, дай знать, — Паккун кивнул и поспешил через лес в сторону дороги. Когда он скрылся из вида, учитель повернулся к нам. — Дежурим по полтора часа. Сначала Изуна, потом Саске, перед рассветом Сакура, в самом конце я.

И опять спорить никто не стал. Приказ есть приказ всё-таки, и приниматься он должен без возражений — время детских капризов для нашей бравой троицы прошло.

Когда моя стража подошла к концу, я тихо подкрался к другу, лежавшему, укутавшись в плащ, чуть в стороне от остальных, лицом к корням раскидистого бука.

— Эй, Саске, — негромко позвал я, опустившись рядом с ним на корточки. — Проснись, твоя очередь дежурить.

— Я и не спал, — произнёс он, садясь и откидывая с себя плащ; сна у него и в самом деле не было ни в одном глазу.