Lutea - И снилось ворону, что был он лисом [СИ]

— Пусть сгорят вместе с телом, — я встал и отошёл в сторону, давая дорогу Итачи. Сверкнул в предрассветной тьме Мангекью Шаринган — и останки Учихи Мадары объяло чёрное пламя; лишь когда не осталось ничего, Итачи прекратил технику.

— Нам тоже пора, — сказал Хаширама. — Битва в селении кончилась, и скоро все шиноби будут здесь; я бы предпочёл обойтись без объяснений.

— Нам-то всё равно придётся объясняться с Пятой, — фыркнул Саске, за что получил укоризненный взгляд брата.

— Как вам угодно, — произнёс Итачи. — Благодарю за помощь.

— Хотел бы сказать: «Всегда пожалуйста», но если честно, больше сражаться с Мадарой я не имею ни малейшего желания, — улыбнулся Хаширама, пытаясь отшутиться, но глаза выдавали его.

— Однако, Орочимару, довольно этой техники, — Тобирама свёл на переносице брови, а в тоне его засквозило предупреждение. — Скинуть контроль для нас с братом не проблема; если призовёшь нас ещё раз, пощады не жди.

— Я понял вас, — криво усмехнулся Змей. Послушается ли — это уже другой вопрос.

— Берегите себя, — напутствовал Первый. — Мне искренне приятно было увидеть Учих, любящих Коноху настолько, что готовы пожертвовать жизнью за неё. И, хоть это неожиданно, тебе я тоже рад, Изуна.

— С учётом того, что никто больше, кроме тебя, не справился бы с Мадарой, могу ответить взаимностью, — протянул я и покосился на Тобираму. Тот лишь сухо кивнул, я ответил тем же, и Орочимару прервал технику Эдо Тенсей.

На вершине котлована послышались шаги, и воздух наполнили голоса. Толпа собралась быстро, однако спуститься к нам никто не решался, шиноби только переговаривались шокировано, пытаясь понять, что здесь произошло. Но, наконец, прибыла Хокаге и, глядя лишь на нашу странную компанию, спустилась и подошла.

— Кто мне объяснит, что здесь произошло?

Мы с Саске и Шисуи переглянулись и синхронно уставились на Итачи. Тот вздохнул и начал рассказ.

В лучах восходящего солнца я сидел на скале Каге в Конохе, задумчиво поглаживая рукоять меча.

После того доклада Хокаге, в котором Итачи не умолчал ни об одной детали, мы все вернулись в деревню и смогли оценить масштаб разрушений. Работы было невпроворот, и буквально на следующее утро все жители селения взялись за инструменты — никто не остался в стороне, когда Коноху (уже в который раз) восстанавливали. Виновник прошлого разрушения на сей раз присоединился к нам; Орочимару спел Цунаде и вернувшемуся Джирайе сладкую песню про искреннее раскаяние и желание загладить вину. Поверили Саннины ему тогда или нет, я так и не понял, но остаться в деревне позволили, и процесс пошёл ещё быстрее, когда Змей согнал на стройки часть своих подопытных («Сирот, которых я приютил», — вечно с укоризной поправлял меня добрый меценат). После завершения строительства Орочимару, вопреки всеобщим ожиданиям, не напакостил и не исчез, а сам себе устроил научно-исследовательскую лабораторию неподалёку от Конохи и обосновался в ней. Он и теперь там — работает с носителями улучшенных геномов и прочими интересными шиноби.

Среди его «сирот» оказалась одна довольно странная особа из клана Узумаки — Карин, с которой мы в итоге неплохо спелись на почве поиска и изучения клановых техник. Минори, конечно, одно время ревновала по-страшному — даже нет, вернее будет сказать, что в ней взыграли собственнические инстинкты, — но после официального предложения быстро успокоилась. Окончательно же её неприязнь к Карин улеглась, когда через пару месяцев после нашей с ней свадьбы в наш дом у реки заявился Саске с потерянным видом и пробормотал, что он с Карин… а она… и вообще, теперь он, как честный человек… Взрыв нашего с супругой хохота быстро вывел друга из ступора, мгновенно переведя в режим жажды убийства. Их брак оказался не так плох, как казалась его перспектива, но на больших клановых ужинах теперь всегда царил полный хаос, потому что Карин совершенно не ладила с Анко, на которой Итачи после ухода из АНБУ всё-таки женился.

Не считая вечных переругиваний супруг главы клана и его младшего брата, у Учих теперь всё было спокойно. После той ночной битвы состоялось собрание, на котором Итачи прямо обратился ко всем с призывом обдумать ещё раз, хотят ли Учихи предавать ожидания Конохи — и в этот раз все ответили «нет». Во время нападения клан сражался с деревенскими бок о бок, многие жизни были спасены только благодаря взаимовыручке, и Учихи прониклись этим, всё же предпочтя гордыне семью (слукавлю, если скажу, что никоим образом не причастен к тому, как резко изменилось мнение Учих о селении). О самой идее восстания было решено забыть и никогда не передавать её последующим поколениям, воспитывать в них любовь к деревне.