Lutea - И снилось ворону, что был он лисом [СИ]

Кисаме, похоже, этот ответ удовлетворил; усмехнувшись сам себе, он достал уже знакомую мне флягу со снотворным. Я плотно стиснул губы, не имея намерения вновь глотать эту дрянь.

— Не вынуждай меня вливать его в тебя силой.

Хмуро посмотрев на противника, я всё же счёл за лучшее не расставаться с зубами, а потому сделал мелкий глоток. Сон пришёл, как и в прошлый раз, очень быстро.

— Что-то не работает твой гениальный план.

— И тебе доброе утро, Кью, — откликнулся я, вновь открывая глаза в своём подсознании. — Уже, я смотрю, пришёл в себя и готов брюзжать дальше?

— Помолчи! — рявкнул Курама, настроение у которого, похоже, сделалось преотвратное. — Мы всё ближе к моменту запечатывания, а ты дурака валяешь!

— Прекрати истерику, Курама, — жёстко оборвал его я, глядя прямо в глаза демону. — Есть ситуации, в которых мы бессильны.

— Как и те, которые мы допускаем намеренно, — ядовито добавил Лис.

Смерив его тяжёлым, мрачным взглядом, я повернулся к бидзю спиной и перенёсся сознанием в реальный мир. Рассвет только близился, но Кисаме был уже в пути, причём явно давно.

Но вдруг он остановился. Замер, словно хищник, почуявший поблизости другого охотника. Сконцентрировавшись, я и сам проверил окрестности на предмет наличия чужой чакры. Ками, только бы мне не показалось то, что я благодаря клановой технике Узумаки учуял!..

Из зарослей слева от Кисаме вылетели мелкие белые шарики — бомбы из глины, громко взорвавшиеся, повинуясь сигналу того, кто их слепил. Впрочем, взрыв скорее был призван припугнуть цель — сомневаюсь, что подрывник всерьёз рассчитывал на то, что такая простая техника навредит Кисаме, очень оперативно отскочившему в сторону, бросив меня на землю рядом с собой.

Навстречу ему из всё тех же зарослей выпрыгнули двое шиноби, видеть которых сейчас я был рад, как никогда прежде. Анко уже выхватила кунай и держала его на уровне груди; в глазах Итачи сверкал Шаринган. В нескольких метрах над ними зависла большая белая птица, на спине которой стоял третий член самой странной на сегодняшний день команды Скрытого Листа.

— Надо же, и ты здесь, Дейдара, — обратился Кисаме к парню, бывшему когда-то его напарником. — На сливании Конохе информации о нас, я гляжу, ты не остановился.

— Надоело мне всю жизнь неприкаянной дворняжкой быть, мм, — откликнулся Дейдара и добавил серьёзнее: — Да и после того, что творили Акацуки в Амегакуре…

— С каких это пор ты стал таким избирательным в методах?

— Довольно, — вмешался Итачи, не давая подрывнику ответить. — Мы здесь не для разговоров.

— Твоя правда, — оскалился Кисаме и в тот же миг атаковал.

Итачи принял его мощный удар на катану, а Анко, воспользовавшись моментом, проскочила мимо нукенина и помогла мне отойти в сторону.

— Ты как, Изуна? Цел?

— И почти невредим. Ничего серьёзного, Анко-сан.

— Хорошо, — кивнула она под череду взрывов, не позволивших клону мечника приблизиться к нам.

Тем временем между Итачи и Кисаме развернулся нешуточный бой. Используя поглощённую Самехадой чакру, Хошигаке приводил в исполнение техники столь мощные, что даже Итачи было нелегко, о чём можно было судить по тому, что буквально через три минуты после начала битвы он перешёл с обычного Шарингана на Мангекью, а ещё чуть позже активировал Сусано, чтобы отразить особо свирепую атаку. Дейдара по возможности поддерживал Итачи, но предпочитал сохранять дистанцию — что неудивительно, учитывая характер действия его техник. Но в конце концов и ему досталось: Кисаме сбросил бывшего напарника с птицы мощным водяным драконом и наверняка убил бы, если бы Итачи не прикрыл парня.

— Я бы и сам справился! — рявкнул Дейдара, но Итачи словно не слышал его и, мгновенно отвернувшись, вновь напал на врага.

Бой между этими тремя шиноби был такой силы и разрушительности, что нам с Анко пришлось ещё в самом его начале убраться подальше от эпицентра сражения, и теперь мы наблюдали за его ходом со скалы, располагавшейся неподалёку.

Битва длилась долго, очень долго. Но затем Итачи решился на крайние меры — при помощи Аматерасу описав вокруг себя и Кисаме огненный круг, постепенно сжимая его, он перешёл в наступление, используя для атак исключительно катану. Лезвие мелькало так быстро, что у отбивавшегося Кисаме не хватало времени для составления ручных печатей, что вкупе со всё уменьшающимся пространством для манёвра, накапливающейся усталостью, тяжестью Самехады и проворством Итачи значительно снижало его шансы на победу.