Lutea - И снилось ворону, что был он лисом [СИ]

Этот разговор состоялся на следующий день после нашего возвращения; когда меня выпустили из госпиталя, я сразу же направился в квартал Учих, рассчитывая получить от потомка обещанные объяснения. Итачи был один — видимо, подозревал, что я явлюсь.

— Итак, я весь внимание, — после обмена приветствиями объявил я, сев напротив.

— Не совсем понимаю, что именно должен рассказать, — отозвался Итачи, отложив в сторону рабочие бумаги. — Что я болен, ты уже знаешь.

— Что за болезнь? И каковы прогнозы? Что говорит Цунаде-сама?

— Болезнь серьёзна, и прогнозы неутешительны, — произнёс он и замолчал.

— Что говорит Цунаде? — настойчиво повторил я свой вопрос.

Итачи чуть замялся, но затем признался:

— Хокаге-сама не в курсе.

Я раздражённо цыкнул и осуждающе посмотрел на него.

— Отчего же это? Нет, погоди, не отвечай. Дай угадаю: умереть от болезни — тоже часть твоего гениального плана по передаче Саске глаз?

— Даже если и так, — Итачи заговорил холоднее, — что с того? Я не обязан отчитываться перед тобой в своих действиях.

— Даже несмотря на то, что пообещал мне пару лет назад ничего не предпринимать и оставить решение данной проблемы мне?

— Я предполагал, как ты станешь её решать, — лицо Итачи сделалось каменным, — и надеялся не допустить этого.

— Тебя что, в своё время забыли научить расставлять приоритеты? — я начинал всерьёз злиться. — Вот скажи, чем жизнь девчонки дороже жизни главы клана Учиха?

— Тем, что Сакура была невинным ребёнком. Она никак не была причастна к происходившему внутри клана, не знала ничего о наших проблемах с глазами.

— Правильно, и поэтому, конечно же, лучше было вместо неё погибнуть одному из талантливейших шиноби деревни, оставить целый клан, только начавший подниматься на ноги, на произвол судьбы. Есть жертвы, которые приносить нужно, Итачи.

— Но есть те, которые приносить нельзя ни в коем случае, — возразил он. — Я искренне думал, что Сакура стала другом для вас обоих, — устало добавил он.

— Другом? — я фыркнул, не удержавшись. — Запомни одну простую истину: настоящим другом для Учихи может стать лишь другой Учиха. Прочие могут быть приятелями, врагами, соперниками, мужьями и жёнами — но никогда постороннему не понять до конца чувства шиноби нашего клана. Взять хоть вас с Шисуи; вы друг друга не то что без слов — без взглядов понимаете. Ну а с Анко? Не спорю, как пара вы хорошо смотритесь, но разве ты можешь утверждать, что она полностью тебя знает и готова принять таким, какой ты есть, до конца? Только с подобным Учиха может отринуть маску, позволить себе побыть собой, — в доказательство я принял свой истинный облик. Хоть я и приноровился за прошедшие годы к телу Узумаки Наруто, но старое всё ещё нравилось мне больше, ощущалось роднее. — Саске переживёт эту потерю, я знаю, и она сделает его сильнее. А тебе нужно не о том думать, как бы половчее умереть, а как упрочить положение Учих в деревне.

На протяжении всего моего монолога Итачи смотрел на меня отстранённо, совершенно безучастно, скрыв за непроницаемой маской свои истинные мысли и чувства. И для кого это я здесь так вдохновенно распинался о доверии?

— Я с тобой не согласен, — произнёс он, — в том, что Учихи должны держаться особняком, не подпуская к себе близко других, лишь их используя. Мы — часть Конохи, такая же, как Хьюга, Сарутоби, Нара и прочие семьи, как бесклановые шиноби и цивилисты. Не отрицаю, мы должны высоко ценить узы, связывающие воедино клан, но деревня — нечто большее, то, что связывает уже целые кланы, а вместе с ними и каждого шиноби, каждого жителя с другими, создавая цепь, составляющую основу Конохи.

Слушая его, я не менялся в лице, но внутренне мрачнел всё больше, вновь утверждаясь в мысли, в которой и раньше был уверен, но зачем-то отбросил некоторое время назад. Итачи — лжец. Он привык жить во лжи, и с моей стороны крайне глупо было считать, что со мной глава клана Учиха до конца честен. Родственные связи? Уважение к предку? Ками, на что я рассчитывал, когда начинал слепо доверять ему?..

После того, как Итачи договорил, повисла пауза. Я прервал её, серьёзно сказав:

— Выкладывай, что ещё ты мне не рассказал.

Он, казалось, был готов к этому вопросу.

— Если я чего-то не говорю, значит, так того требует безопасность Конохи и клана.

Вот оно.

— Ты сказал: «Конохи и клана», — я прищурился, начал почти шипеть. — Всё-таки ты удивительный человек, Итачи, — первый на моей памяти Учиха-альтруист. Притом ещё и глава клана, больше верный деревне, чем своей семье.