Стивен Браст - Ветхий дворец

- Да я этим всю жизнь занят, - снова проворчал Вильмош.

- Знаю. Ласло очень высоко хвалит твои умения.

- Но делает он не то, что нужно, - встрял Андор, раздраженно глядя на великана.

Маришка, сохранив приятно-разговорный тон, обратилась к нему:

- Правда? А что именно нужно, Андор?

- Богиня поведала Ласло об опасности для Дворца, она имела в виду то дерево, что растет в покоях Миклоша. Вильмош мог бы выдрать его корни, но не стал.

Маришка улыбнулась.

- Что ж, уверена, для этого была достойная причина. А теперь…

- Чушь! - воскликнул Андор. - Он просто не стал. Сказал, что не может этого сделать.

- Ну, Андор, раз он не может…

- Дело не в недостатке силы, а в недостатке рвения. Он всю жизнь идет против Богини. Он сильный и думает, что ничего, кроме силы, ему и не нужно, он…

- Я уверена, что каковы бы ни были его причины, они хороши. Мате, можно мне… да, спасибо.

- Но дерево…

- А ты не подумал, Андор, что если двери и потолок в комнате будут достаточно прочны, дерево просто не сумеет пробиться сквозь них. И тогда оно погибнет само собой. Шандор уже использовал свое могущество, чтобы усилить стены… - Вильмош фыркнул; Маришка решила не обращать внимания, - и если еще и Вильмош поможет работникам, которых мы наняли, уверена, проблема будет решена.

Андор опустил взгляд в свой бокал.

- А Ласло что говорит?

Маришка поерзала, но решила ответить правду.

- Он не уверен, поможет ли. Однако он велел Шандору применить могущество, то есть он полагает, что хотя бы попытаться стоит.

Андор замолчал. Вильмош опрокинул себе в бокал остаток бутылки, и Мате исчез, чтобы принести следующую.

- Итак, Вильмош? - проговорила Маришка.

- Что итак?

- Ты поможешь?

- Конечно, - устало ответил он. - Уже согласился ведь. И начал. Сегодня установил подпорки для балок в углах покоев Миклоша. Завтра помогу рабочим, которые соединяют балки, чтобы подпереть потолок. А потом…

- Прости, - сказала Маришка, - я не знала, что ты уже начал работать.

Он хмыкнул, потом спросил:

- А что с моими норсками?

- А что с ними? - удивилась Маришка.

- Ласло сказал, когда вы поженитесь, ты можешь не захотеть, чтобы они жили во Дворце.

Еще более удивленная, она спросила:

- Когда это он так сказал?

- Не помню. Несколько дней назад.

- Но, Вильмош, ты же знаешь, мне очень нравятся твои норски.

Андор фыркнул.

- Норски! Ты только о них и думаешь!

Вильмош посмотрел на него и дважды моргнул.

- А о чем я должен думать?

- О чем? О Дворце! О королевстве! О Богине! Все мы…

- Брат, - мягко проговорил Вильмош, - это начинает меня утомлять.

Андор быстро посмотрел на Маришку в поисках поддержки, хотя должен был уже понять, что таковой не получит. Маришка встретила его взгляд и ничего не сказала. Он хлопнул ладонями по столешнице и поднялся.

- Мате, - позвал он, - сегодня я буду ужинать в Главном чертоге.

- Да, мой принц, - отозвался слуга, с тем Андор и ушел.

- Прости, - чуть помолчав, сказал Вильмош. - Я рассердился. Надо извиниться перед ним.

- Как считаешь нужным, - заметила Маришка. - Лично я не стала бы.

- Ну да, - задумчиво проговорил Вильмош, - ты не стала бы.

Маришка не успела ни спросить его, о чем это он, ни даже решить, хочет ли она вообще задавать этот вопрос. В помещение вошли Ласло и Миклош, оба молча заняли свои места. Ласло смотрел исключительно в свою тарелку. Миклош, поджав губы, готов был взорваться.

Тут появилась Юлишка и унесла тарелку Андора. Ласло спросил?

- Что случилось?

- Андор нынче вечером желает вкушать пищу в Главном чертоге.

- Да, я видел, как он отправился туда. Почему?

Вильмош опередил ее с ответом.

- Я обидел его. Прости. После ужина извинюсь перед ним.

Ласло не ответил, а взгляд, которым он одарил Вильмоша, был нечитаем.

Юлишка принесла суп - знаменитый овечий суп от Амбруша, густой от мясного навара, с яйцами, овощами и копченой ветчиной. Маришка была рада, что не видела, как он варится, поскольку Ласло как-то рассказал, что секрет Амбруша в том, чтобы овечья голова варилась в кастрюле вместе со всеми прочими ингредиентами, а она сомневалась, что эта картина поможет ей потом принимать пищу. Также суп был острее, чем она привыкла, однако она давно настроилась изменить собственные кулинарные предпочтения на те, что приняты в ее новой семье, а не пытаться использовать свое влияние, чтобы тут готовили чуть помягче. Она, однако, пообещала устроить, чтобы отцовская повариха прислала ей пару рецептов. Никто не готовит палачинты [51] Palacsintá - венг. "блин", "лепешка". так, как Ханна [52] Имя Hanna имеет идентичное написание в нескольких языках, в т.ч. в венгерском. .