Анна Никода - Хозяйка судьбы [СИ]

Если бы Инира была старше, или опытнее, она бы догадалась сразу. Мурашки по коже, сладкие спазмы в животе — любая девушка знает, что они означают. Но ей попросту не с чем было сравнивать — и она пугалась новых ощущений, не ожидая их появления.

— Дайте мне несколько дней покоя — и я приду в себя.

— У нас нет этого времени…

— Дорога до границы займет втрое больше! — воскликнул он и, видя, что Инира заколебалась, добавил: — Инире, вы же знаете, что я прав. Не позволяйте своему недоверию взять над вами верх.

Ее это задело.

— Недоверию? — изумленно выдохнула Инира. — Вы опасны, как гремучая змея, лорд-директор!

— Не для вас, — упрямо парировал он, твердо глядя ей в глаза. Абсолютно черные, они были единственным, что не изменилось — все та же бездонная пропасть. Она мотнула головой, разрывая зрительный контакт.

— Вы уже однажды говорили, что защитите меня, и где я теперь оказалась?

Инира, наконец, поняла, что заставляло относиться к нему с такой настороженностью. Приаш был из тех людей, что любого, попавшего к ним в сети, меняют до неузнаваемости, заставляя сомневаться в собственном естестве. Она не хотела этого. Сейчас, как никогда, Инире была необходима уверенность в том, что она делает, а с Приашем этого не будет.

— Вы бросили меня с Ле-Вантом, убили моих спутников, уничтожили нюхача… — словно вбивая гвозди твердо заговорила она, сжав кулаки. — Обманули меня — сколько раз, лорд-директор? И теперь хотите, чтобы я доверилась?

— Будьте честны хотя бы с собой, — он устало потер глаза, нашел пиалу с остывшим чаем и в один глоток его допил. — Ле-Вант не на моей совести, я пытался его остановить. А ваши спутники живы — хоть и в темнице.

— Надолго ли? — фыркнула Инира, но не смогла скрыть облегчения. Они живы. Главное теперь — вызволить их оттуда.

— Заговор против короны — преступление, которое смывается только кровью, — холодно отрезал Приаш, сверкнув глазами.

— Короны или правителя? — ядовито уточнила она. — Я недавно узнала, что есть принципиальная разница… О которой вы, видимо, не собирались мне рассказывать?

— Для вашей же безопасности! — повысил голос Виктор. — Будь моя воля — никто и никогда не узнал бы о ваших дарах!

Они застыли напротив, сверля друг друга упрямыми взглядами. Инира сдалась первой, отвела глаза.

— Инире, будьте благоразумны, я не враг вам, — настойчиво, но тихо продолжил Виктор. — Со мной вы попадете к границе быстрее и безопаснее. Обещаю.

— А как же Биринши? — уже понимая, что сдается, все же спросила она.

— Я могу взять тебя, потому что мы связаны, — покачал он головой. — Больше никого.

— Я подумаю, — отрывисто бросила Инира, прежде, чем выскочить из шатра.

Виктор обессилено опустился на ковер, прикрыл глаза, тут же проваливаясь в темный омут вселенской усталости. Разговор с ней выпил из него все силы — и без того подорванные. Инире злилась, не доверяла ему, обвиняла, нападала — и имела на это все права. Он действительно не смог защитить ее — и какая разница, что явилось тому причиной? Он мог найти сколько угодно оправданий, но изменить гадкое ощущение в душе не умел. Оставалось только надеяться, что у него будет шанс загладить свою вину — в противном случае оставалось только бежать из страны, потому что гнев Хозяйки Судьбы не имеет срока давности. Наверное, это судьба его рода — быть в опале у правителей Савареши. Пол жизни Виктора ушло на то, чтобы замолить грехи его предков перед короной, вторая половина, очевидно, уйдет на замаливание перед Инире.

Но даже эти тревожные мысли не помешали ему заснуть. Измученный, Виктор проспал до вечера, проснувшись только от хмурого, неодобрительного взгляда высокого воина — тот стоял в проходе, впуская в каюл ледяной ветер и крупинки снега. В его взгляде читалась злость, а еще — задумчивое размышление человека, привыкшего убивать. Пользуясь тем, что его было плохо видно в глубине темного каюла, Виктор нащупал один из камней в остывшем очаге. Пусть к магии он и не способен, но без борьбы не сдастся. Инира, очевидно, сошла с ума, раз шарахается от него и доверяет этому зверю в человеческом обличье.

— Я вижу, что ты не спишь, — наконец, коверкая слова произнес Биринши, когда напряжение между ними стало слишком сильным. — Черный человек. Ты принес зло.

— Если и так, то я меньшее зло, — Виктор, не скрываясь, сел на постели, продолжая сжимать камень в руках. Биринши это заметил, и по его лицу скользнуло презрительное выражение: