Габриэлла Лопез - Хозяйка судьбы. Украденное счастье

Невыносимый зной вот уже неделю терзал небольшой городок Белен-ди-Сан-Франсишку. Раскаленные нити солнца высасывали последние силы из всего живого.

Ранним утром листва еще тянулась к небу, сейчас же зелень жалобно застыла и пожухла под нестерпимым пеклом. Казалось, что солнце одним разом решило уничтожить все живое и заодно расправиться с замшелым городишком штата Пернамбуку.

Раскаленный огненный шар так распалил землю, что даже вездесущие мухи предпочитали отсиживаться в тени.

Карлос приехал на ярмарку первым и занял самое лучшее место под высоким раскидистым деревом.

По субботам здесь торговля шла лучше всего. Особенным спросом пользовались кукурузные лепешки и крученый хлеб с чесноком и жгучим перцем. Последнее было гордостью Карлоса. Рецепт придумала его молодая жена Чикита. В свои двадцать она была уже матерью трех близнецов и стала отличной хозяйкой в его доме.

— Вот бы побыстрее продать два мешка лепешек и домой! — мечтал Карлос, то и дело смахивая капли пота со лба. Его глаза цепко следили за шумной толпой. Того и гляди утащат что-нибудь с лотка. То ли от жары, то ли от излишнего напряжения глаза Карлоса стали закрываться сами собой. Он пытался бороться с дремой, но через минуту сдался. Его грузная фигура тяжело осела на перевернутую бочку, чуть не задев товар, лежащий на лотке.

— Режиналду! Немедленно положи лепешку! Даже наш пес не осмелится что-то утащить! — Разбудил его сердитый женский голос.

— Но, мама, я есть хочу, — заплакал худенький паренек, размазывая слезы по чумазому личику.

— Это не причина для воровства! Запомни, сынок, матери рожают сыновей не для того, чтобы краснеть за них. И я, Мария ду Карму, хочу гордиться тобой. Ты понял?

— Я не буду больше огорчать тебя, — мальчишка прижался к матери и спрятал лицо в широкие складки юбки.

Карлосу понравилась эта женщина, высокая, статная, чем-то неуловимо похожая на его любимую Никиту. Только волосы гуще и пышнее, да и глаза побольше.

— Не ругайте сына. Он уже и так все понял, — поддержал парнишку Карлос. — Правда?

Режиналду благодарно улыбнулся.

— Сколько стоят ваши лепешки? — поинтересовалась Мария.

Только сейчас Карлос заметил, что на него смотрят еще четыре пары голодных глаз.

— Такой благородной сеньоре я готов уступить на тридцать сентаво целых полдюжины.

— Вот все, что у меня есть. — Мария высыпала на прилавок несколько мелких монет.

Карлос, не глядя, сгреб их в карман фартука и протянул Режиналду кулек с кукурузными лепешками.

— Спасибо, — сказала Мария и тут же разделила одну лепешку на пятерых.

Карлос проводил взглядом молодую мать, вздохнул и стал пересчитывать оставшиеся лепешки.

— Идите быстрее, — торопила сыновей Мария. — Нам надо успеть на паром, иначе придется ночевать на улице.

Мальчики едва поспевали за матерью. Кругом было столько интересных и вкусных вещей: леденцы на палочках, красные глянцевые яблоки в обертках. Режиналду, не в силах смотреть на манящие сладости, стал наблюдать за снующими между торговцами людьми.

Войдя на паром, Мария первым делом устроила детей под навесом и раздала оставшиеся лепешки.

Она закрыла глаза и попыталась настроиться на что-нибудь хорошее. От воды шла приятная прохлада и покой.

Но тревожные мысли не давали ей сосредоточиться. Давно не было вестей от мужа. Год назад Жозевалду уехал на заработки в Сан-Паулу да так и сгинул... Последнее известие от него пришло полгода назад. А сегодня она потратила последние деньги...

До их городка то и дело доходили тревожные слухи о том, что в стране назревает что-то страшное. Дважды она слышала непонятное слово «кризис».

Что же еще принесет ей и ее семье 1968 год?

Мария с нежностью посмотрела на разомлевших от жары сыновей. Леандру, Вириату и Плинио мирно дремали, положив головы на мешок. Режиналду, вольно раскинувшись и приоткрыв рот, сладко спал прямо на дощатом полу. Мария прикрыла его голову платочком.

«Что вырастит из моего первенца? — подумала Мария. — Он такой хвастун и так любит задирать младших братьев. Обожает красивые машины и постоянно заглядывается на витрины дорогих лавок и магазинов. Хорошо хоть сестренку не обижает».

Она нежно прижала к себе крохотную Линдалву. Дочка, уставшая от жары, безмятежно спала на ее руках. Решение пришло внезапно и удивило Марию своей простотой: «Надо написать письмо брату. Мы уедем в Рио-де-Жанейро, и у нас все наладится. Почему же раньше эта мысль не приходила мне в голову?»