Габриэлла Лопез - Хозяйка судьбы. Украденное счастье

— Вам сегодня еще нужна моя помощь? — на всякий случай спросил Дирсеу.

— Ни в коем случае! Езжай домой и ложись спать. И имей в виду, это приказ!

Улицы Рио кипели от возмущения. В самом центре сосредоточились студенты с многочисленными лозунгами. Девушки с алыми цветами в волосах активно раздавали прохожим листовки и свежий номер газеты «Ежедневные новости» с дерзким заголовком статьи журналиста Дирсеу: «Разве такую власть заслуживает наш народ?»

От желающих узнать ответ на вопрос не было отбоя. Газету читали сразу же, стоя на месте, а потом бережно передавали другим. Небольшие группы молодых людей скандировали дерзкие лозунги под общее одобрение прохожих.

Дирсеу оказался в гуще событий, его цепкий взгляд и исключительный слух отмечали все, что происходило на улице Дона Маноло. Когда полиция, не сумевшая разогнать студентов, применила слезоточивый газ, он первый стал уносить пострадавших в безопасное место.

«Когда же закончится этот ужас?» — думал он, поддерживая крупного пожилого мужчину, который случайно попал в толпу митингующих. Когда он нашел его, тот почти не дышал. Теперь его нужно было оставить в надежных руках.

В небольшом переулке студенты устроили стихийный госпиталь для пострадавших. Жители соседних домов приносили сюда чистые тряпки, бинты и лекарства для раненых.

Если бы Дирсеу знал, что здесь, в соседнем переулке, совсем рядом с редакцией его родной газеты двое полицейских задержали Себастьяна, личного шофера доны Жозефы, он бы обязательно бросился к нему на помощь.

Когда Себастьян чудом проехал через площадь, кишащую разгневанными людьми, то немного расслабился. Его находчивость часто выручала его в нужную минуту. В этот раз он написал на переднем стекле машины помадой, взятой у одной из девушек, которая раздавала листовки, всего одну строку: «Везу платье для доны Жозефы», — и это стало его надежным пропуском в бурлящем потоке юных тел.

Он гордился тем, что служит у этой красивой и смелой женщины. И если бы ему сказали, что ради нее надо умереть, он не задумываясь сделал бы это. Да, у него была жена. И он ее тоже любил, но здесь был особый случай. Себастьян любил свою Дону, как далекую мечту, как сказку, как солнце, на которое можно смотреть только издалека. Подойдешь ближе — сгоришь. Но и за это он был благодарен судьбе.

Еще в школе он впервые услышал сонет Шекспира:

«Ее глаза на звезды не похожи.

Нельзя уста кораллами назвать...»

Мог ли он знать тогда, что сердце его когда-нибудь растает от любви к женщине, которая так будет похожа на возлюбленную этого «простака Шекспира».

Он подъехал к редакции газеты «Ежедневные новости», но решил загнать машину в ближайший переулок, чтобы хоть одним глазком взглянуть на платье доны Жозефы. Именно его сегодня вечером она хотела надеть на торжественный прием в честь королевы Елизаветы Второй.

Себастьян аккуратно достал тонкий струящийся шелк из картонной коробки и погрузил в него свое лицо. От него исходил тонкий аромат иланг-иланга.

Грубый удар по капоту машины заставил его вздрогнуть. Он увидел двух полицейских, которые с интересом уставились на него.

— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался тот, что поменьше ростом. — Что это?

— Платье моей хозяйки, доны Жозефы де Магальяеш.

— Владелицы этой газетенки, что за углом? А ты ей кто? — тут же подключился второй.

— Водитель.

— Судя по тому, как ты напыжился, ты возишь ее не только на машине, — бугай явно дразнил его.

— Я не позволю вам оскорблять меня и мою хозяйку! — Себастьян сжал кулаки.

— Какие мы смелые? Наверно ты хочешь, чтобы я накормил тебя завтраком!

Он почувствовал металлический привкус во рту. Холодное дуло пистолета больно воткнулось в щеку.

Бугай медленно нажал на курок. Раздался щелчок. Его злые глазки так и сверлили бедолагу, словно старались проткнуть его насквозь.

Себастьян почувствовал, как его ноги стали ватными.

— Тебе повезло — осечка. А теперь еще разок...

— Хватит! — не выдержал его напарник. — Пошли отсюда. Ты сегодня слишком много шутишь.

Никогда Себастьяна так не унижали, никогда он не испытывал столько страха, как в эти пять минут.

— Ничего страшного не произошло. Сейчас я возьму себя в руки и отнесу платье, — сказал он вслух и немного успокоился от звука собственного голоса.

Взлетев пулей по черной лестнице редакции, уже через минуту он стоял перед дверью кабинета своей хозяйки.