Андрей Кокоулин - Мастер осенних листьев

Как Свея в воду, Эльга погрузилась в лиственный мир. Сил сопротивляться ему не было. Можно ли утонуть?

Шаг, другой. Шелест и шелест.

— Господин Кеммих, моя ученица справилась с заданием?

— Госпожа мастер, я могу?

— Да.

Эльга почувствовала, как ее взяли за руку.

Воздух уступил место липовому узору, репейным щекам, малиновому рту, свитке из капустных листьев. Огоньку чарника где-то под. В стороне ива и чистотел сплетались в невысокую женскую фигуру, алый мак и твердый ясень, ясный взгляд, отросшая солома волос. Вроде и гадать не надо, где Унисса, а где пухлый Деодор, но листья будто нарочно перетекали от одного к другому.

Потом Эльга поняла, что Деодор, встав на колено, осторожно прикоснулся губами к тыльной стороне ее ладони. Рядом с печатью.

— Не вам, девушка, а мне быть вашим слугой.

— Я просто делала, что умею, — сказала Эльга.

Слова были лепестки льна, удивительно-голубые, они, проплывая, терялись внутри лиственного Деодора.

— Кажется, ты слегка перестаралась, — сказала Унисса, когда господин Кеммих с букетом вышел в дверцу у ворот. — В следующий раз работай мягче. И папоротник и осот — не самое лучшее сочетание.

— Это плохо? — спросила Эльга, помогая мастеру убирать со стола.

— Нет. Ты — молодец. Ты подарила ему самого себя. Но можно было сделать лучше, тоньше. Увы, ты пока не грандаль.

— С южной сливой?

— В том числе.

Эльга задумалась.

— Все, не стой, — сказала ей Унисса, — иди-ка наверх, выспись.

— Я не хочу, — сказала Эльга, вокруг которой кружились, шелестели, звенели листья. — Я же целого человека набила!

Мастер улыбнулась.

— Дурочка, ты же спишь на ходу!

— Нисколько!

— Пойдем, пойдем.

Ступеньки мягко подкидывали Эльгу вверх. Рыцек — одуванчик, шигула, вереск — путался под ногами.

— Я уже почти мастер? — спросила Эльга.

— Узнаешь завтра, — пообещала Унисса.

— Вы очень твердая, — сказала Эльга. — И очень добрая. А я, наверное, заслуживала хворостины. Не сейчас, раньше.

— Возможно.

— Я так испугалась, что вы меня Деодору отдадите, что у меня букет как-то само собой…

— На это и было рассчитано. Все, спи.

Эльга обнаружила себя в кровати и удивилась, как быстро и незаметно это произошло. Определенно, память играла с ней в прятки.

И время…

— А можно сделать букет из времени? — спросила она.

— Он будет горький, — сказала Унисса.

— Как из осота?

— Скорее, как из полыни, — мастер накрыла Эльгу одеялом. — Букет из времени всегда горек. Спи уже.

В ней не все было правильно.

Эльга видела в фигуре Униссы неровно лежащие, взлохмаченные листы, видела накрытую чарником трещинку, она даже протянула пальцы — поправить.

Но весь букет из окружающего тут же осыпался сухой тьмой.

Она проспала почти до полудня, и если бы не солнце, вздумавшее заглянуть в окно и жаркой ладонью тронуть лоб и щеку, вряд ли встала бы ближе к вечеру.

Рыцек лежал в ногах.

— Ну-ка!

Эльга растолкала кота, и тот сначала потянулся, выгнул спину, цепляя одеяло когтями, а потом с немым укором посмотрел на хозяйку.

— Сам виноват, — сказала ему она, усаживаясь на кровати.

Рыцек чихнул.

— Ну, это понятно, — кивнула Эльга, подвязывая растрепавшиеся волосы. — Чихать ты на меня хотел. Только учти: я все равно тебя люблю.

Кот, помедлив, мягко спрыгнул на пол и выскользнул в приоткрытую дверь, махнув на прощание хвостом.

Вот она, кошачья благодарность!

— Эльга! — донесся из глубины дома голос Униссы.

— Да, мастер Мару!

— …тала?

— Да!

— …кайся вниз! — послышалось сквозь скрип половиц и шум льющейся воды.

— Сейчас!

Эльга соскочила на пол. Что-то будет!

Да! Она сделала букет Деодора! Человеческий букет! Она видела, какой он. Она набила саму суть его.

Ах, какая я молодец!

Эльга закружилась по комнате, которая то взрывалась листьями и, будто бахромой, прорастала по углам мягкими лепестками, то становилась обычной и уже не такой привлекательной, ворчливо отзываясь на шелест маленьких ступней.

Радость переполняла девушку.

Теперь ведь что? — думала она. Теперь мы сможем работать с мастером вместе! Мы поедем в фургоне по Краю и будем предлагать свою помощь всем, кто ее попросит.

Сколько можно всего исправить!

— Эльга!

— Да!

Эльга подвязала ленты платья по-детски, на животе.

— …тынет!

Что-то стынет?

— Бегу!

Она спустилась по лестнице. В большой комнате было пусто, марбетта стояла в углу, будущие букеты рядком белели у стены под букетами уже состоявшимися. Кувшин и одинокая кружка на столе. Не похоже, что что-то стынет.