Максим Виноградов - Реинкарнация Тьмы

«Ну же, давай!» — шепчу я про себя, — «Отрекись! Скажи, что ненавидишь меня! И спасешься. И будешь жить дальше!»

Анжела пересекается взглядом со мной.

— Мы любим друг друга, — тихо произносит она.

Вот черт, что же ты наделала? Что на тебя такое нашло, Принцесса?

Девушку уводят, начинается долгое обсуждение улик, показаний, отчетов.

Я теряю счет времени, прихожу в себя только когда слышу, как кто-то громко выкрикивает мое имя.

— Вставай! — рявкает дюжий полисмен, — Сейчас будет оглашение приговора.

Судья кладет перед собой внушительную стопку бумаг и начинает читать вслух. Сначала идет долгая деловая шапка, с перечислением всех участников, свидетелей и потерпевших. На меня нападет тоска — неужели он собирается прочитать все дело целиком!?

Но нет, такое испытание не под силу ни самому судье, ни собравшемся в зале людям.

Он долго перечисляет все преступления и злодейства в которых я обвиняюсь, вскользь упоминает смягчающие обстоятельства. И, наконец, переходит к самому важному.

— Посовещавшись и взвесив все материалы дела, суд принял следующее решение, — громогласный голос судьи разносится по всему залу.

Он обводит взглядом ряды слушателей и, в полной тишине, продолжает.

— Обвиняемый Марио Грассо! Вы целиком и полностью оправданы и признаны невиновным. Поздравляю! — в зале слышатся редкие хлопки в ладоши, — Вы можете вернуться к своей службе в полном объеме, без всяких штрафных санкций.

Марио отвешивает сдержанный поклон суду, на его лице не дрогнул ни единый нерв. Такое ощущение, что он был абсолютно уверен в благоприятном исходе.

— Обвиняемая Хельга Сансет! — продолжает судья, — С учетом всех смягчающих обстоятельств... хм... а также по личному поручительству вышеупомянутого Марио Грассо... суд помиловал вас и отпускает на испытательный срок длительностью один год.

Для Хельги это отличный исход, хотя, возможно, она этого и не осознает. На ее лице я не вижу жизни, вижу лишь полнейшее равнодушие.

— Обвиняемый Григорий Леманн! Вы признаны виновным по всем статьям. Приговор — смерть!

Бум! Как удар кувалдой по лбу. Как? За что? Химика то за что? Я не успеваю толком прийти в себя, а судья уже читает дальше.

— Обвиняемая Анжела Сенна! Виновна! Приговор — смерть!

— Нет! — я хотел бы закричать, но из моих уст вырывается только хриплый шепот.

Все рушится. Спасти себя я и не рассчитывал, но хотя бы вызволить Анжелу — признаюсь, робкая надежда была.

— И, наконец, главный обвиняемый, Глеб Штельмахер.

Судья делает театральную паузу и добивает. Опускает молот на наковальню.

— Приговор — смерть!

В зале поднимается гул. Частично удивленный, по большей части — одобрительный. Уже никому не интересно, что будет дальше.

Судья собирает бумаги в толстую папку, сует ее в подмышку и в последний раз поднимает взгляд на обвиняемых.

— Приговор привести в исполнение в течении двадцати четырех часов, — говорит он и, развернувшись, уходит.

Я начинаю путь.Возможно, в их котлах уже кипит смола,Возможно в их вареве ртуть!Но я начинаю путь...

Представьте себе идеальную, максимально минималистичную камеру для одиночного содержания человека полностью отдельно от внешнего мира. Небольшая клетушка, высота которой не дает выпрямиться в полный рост, длина едва позволяет вытянуть ноги, а ширина как раз равняется ширине дверного проема. Стены из прорезиненного материала, чтобы заключенный, не приведи Единый, не навредил сам себе. От тусклого светильника льется свет, которого только-только хватает, чтобы различать предметы. В одном конце камеры из потолка неторопливо сочится холодная вода, внизу имеется сливное отверстие, куда также подразумевается спускать все свои отходы. В другом конце комнатки в стену встроена небольшая емкость, с известной периодичностью наполняющаяся питательной жижей, которую можно есть руками.

Камера полностью отрезана от внешнего мира — сюда не поступают ни свет, ни звуки. Не ясно день сейчас или ночь, сколько времени прошло с момента заключения. Температура воздуха вызывает постоянную дрожь, но не дает замерзнуть, поддерживает в тонусе.

Здесь невозможно толком улечься, нельзя с комфортом усесться, не получится выпрямиться или пройтись. Все время приходится находиться в полу-скрюченной позе, в полу-жизни и полу-дреме, в ожидании очередной порции комбикорма.

Убежать отсюда нельзя, разве что похудеть настолько, чтобы спустить себя в унитаз вместе с дерьмом. Да и то, я думаю, этот вариант предусмотрен и на выходе будет стоять какая-то защитная система. Думаю, тут и антимагическая защита вмонтирована на высшем уровне.