Максим Виноградов - Дивный Мир Будущего

Стальной кулак проносится мимо, разминувшись с переносицей на ничтожный гран. Воздух стонет, разрываемый на части запредельной скоростью движения; вместо железных костяшек в лицо врезается порыв ветра, вызванный ударом.

И это отнюдь не фигура речи — кулак действительно сработан из высокопрочной стали. Быстрота запредельна — но лишь для простого обывателя. Для натурала . А назвать нападающего человеком можно лишь с очень большой натяжкой.

Человеческий у него лишь мозг, и расположен живой орган отнюдь не в голове. Защищенная пластами непробиваемой брони грудная клетка — гораздо более надежное хранилище. Остальное тело — блестящая неразрушимая сталь. Выполненная с намеком на эстетическое чувство, но тут, видимо, у всех разные представления о красоте…

Второй удар следует за первым почти с неразличимой паузой. Сталь несется в глазницу, чтобы сразить наповал, но противник киборга отнюдь не прост.

Голова мужчины смещается едва заметно, на пару сантиметров — этого достаточно, чтобы железная смерть ударила в никуда.

Замена одного органа механическим аналогом не делает из человека робота. Двух или трех — очевидно, тоже. Где та грань, за которой киборга уже трудно отнести к роду хомо? Воистину, вопрос достойный лучших апорий Зенона.

Пускай у железного бойца из «мяса» лишь мозг, но он, в отличии от многих, хотя бы сохранил человекоподобие. Количество конечностей совпадает, на лице видны механические глаза и рот, пусть и выглядящие несколько карикатурно. Движется с характерной для механистов резкостью, даже если нужно всего лишь передать за столом соль. А что уж говорить о драке…

Киборг, не останавливаясь, обрушивает град ударов, неразличимых глазом. Его скорость такова, что железное тело размывается в воздухе блестящим маревом. Уследить за движениями бойца можно лишь в замедленной съемке, если бы хоть кто-то потрудился ее вести.

Тем удивительнее ловкость, с какой человек избегает попаданий. Каждый раз его отделяет от гибели всего лишь тонкий волосок, песчинка, не хватающая стали, чтобы вонзиться в плоть. Мужчина отступает, словно балансируя на лезвии бритвы, по разные стороны которой — жизнь и смерть.

И все же, киборг быстрее. Последний удар сокрушительной комбинации летит в солнечное сплетение — уклониться человек не успевает.

Как известно, сила — это масса, помноженная на ускорение. Сто килограмм железа развили скорость, поражающую воображение, за доли мгновения. Сжатый стальной кулак обладает мощью, достаточной, чтобы пробивать стены, разрушать броню, уничтожать любое препятствие. Казалось, он мог бы свернуть горы, буде такие встретятся на пути.

Костяшки врезаются в невидимую преграду, когда до человеческого тела остается не больше микрона. Энергетический кокон окутывает тело, полыхает радугой, распределяя громадную разрушительную мощь; кулак с лязгом отскакивает прочь, не доставив человеку видимых повреждений. Лишь глаза мужчины светятся недобрым красным пламенем.

Ответная плюха влетает в блестящий подбородок, киборг не успевает отразить выпад, несмотря на всю свою нечеловеческую реакцию. Лязг сменяется громким звоном, будто сталь встретилась со сталью. Слабый, на первый взгляд, тычок заставляет центнер железа кубарем отлететь прочь, словно это всего лишь груда металлолома.

Впрочем, спустя мгновение киборг опять на ногах. Поднимает руки, как ни в чем не бывало, готовый к следующему раунду. На железных губах появляется безобразная механическая усмешка.

Мужчина пятится, широко расставив руки в стороны. Среднего роста, плотного телосложения, он явно не понаслышке знает о том, что такое физические упражнения. Копна черных волос уложена в короткую прическу, волевое лицо напряжено, ярко-голубые глаза смотрят пронзительно и жестко.

За спиной — хрупкая девушка, миниатюрная блондинка с прекрасными длинными волосами. Она отступает вместе со своим защитником, исподволь выглядывая из-за мускулистого торса мужчины. Невероятно контрастные зеленые глаза обжигают объемом и глубиной. Впрочем, в тонком силуэте нет страха, лицо красотки скорее источает растерянность и непонимание.

Над головой прозрачное небо, под ногами шелестит стерильная зелень травы. Ровные ряды невысоких яблонь уходят вдаль, насколько хватает глаз. Кажется, этот сад бесконечен. И в то же время, возникает полное ощущение рукотворности. Будто некий создатель силился придать искусственным насаждениям дикий вид — однако, просчитался. В каждом дереве, в каждой травинке, в каждом дуновении ветра и капле дождя — везде читается не слишком-то глубокий замысел.