Роберт Янг - Дом, забытый временем

Единственная загвоздка — лично он не знал антропологов и понятия не имел, что это за люди. Его размышления прервал ужин, принесенный женщиной из местных. При взгляде на нее Хьюберт в очередной раз подивился невероятной силе грудных мышц.

Туземка просовывала многочисленные кушанья в окно, а Хьюберт принимал, хотя есть ничего не собирался — они с Элисон успели перекусить сухпайком из поясных контейнеров. Он бы с удовольствием порасспрашивал нотантана-витку, но та поспешно ретировалась. Даже ее походка завораживала..

— Потаскуха! — выпалила Элисон. — Хоть бы лифчик надела!

— Это же примитивный народ, — возразил Хьюберт. — Им чуждо наше чувство греха и комплекс вины за собственное тело.

— Бред! — огрызнулась Элисон. — Ты ее видел? Ходячая секс-бомба. Поэтому не надо вешать мне лапшу на уши!

Хьюберт разинул рот и тут же закрыл, досадуя, что снова отвлекся.

Стоя у окна, он опять погрузился в раздумья. Итак, Артур Аберкромби и Луэлла Хиггинс… Что общего между ними, чего нет у них с Элисон?

Хьюберт повернулся к «сокамернице».

— Ты, случаем, не знакома с авторами «Подробного отчета»?

— С Луэллой училась вместе. Поэтому и предпочла Кинси… Представляю, что она там насочиняла.

— Ну и какая она? — допытывался Хьюберт.

— В точности как «Отчет». Брехливая, занудная, скучная. И как только Артур на ней женился?

— Артур?

— Ну да, Аберкромби.

— Но ведь у них разные фамилии.

— И что с того? Многие оставляют девичью. Отличный способ потешить самолюбие.

Хьюберт молчал. Может, все дело в браке? Нет, вряд ли> Нотантанавиты не настолько наивны, чтобы считать всех мужчин и женщин супругами.

Но даже при таком раскладе: что, помимо брачных уз, есть у женатых, чего нет у холостых? Точнее, наоборот: что, помимо свободы, отличает холостых от женатых?

Где-то в недрах сознания прозвенел звоночек. Вспомнился пристальный взгляд, каким вождь окинул гостя на поляне, и громогласный хохот…

Уму непостижимо! Выходит, нотанатанавиты могут по глазам определить…

Неужели первый и единственный критерий нормальности здесь — активная половая жизнь?

Хьюберт покраснел как рак.

Судя по женщинам, нотантанавиты — существа весьма сексапильные, и секс для них имеет огромное значение. И вот появляется некто чуждый плотским утехам. Проще говоря — дев… Впрочем, не суть.

Не покажется ли этот некто странным?

И не просто странным. Психом.

Внезапно Хьюберт вспомнил про Элисон, и звоночек стих. Таинственный «сдвиг» у них общий, один на двоих. А Элисон кто угодно, но только не девственница.

Теория с треском провалилась.

Хьюберт вздохнул и украдкой покосился на напарницу.

Та как завороженная смотрела на площадь. Проследив за ее взглядом, он с ужасом увидел два врытых в землю столба, вокруг суетились местные с охапками хвороста.

Хьюберт отказывался верить своим глазам. Элисон вздрогнула, отвернулась.

— Не паникуй, — попытался успокоить он. — Они не посмеют..

— Серьезно? Напряги извилины. Наш случай явно не единичный, иначе тюряги здесь не было бы. И меня очень волнует, что сталось с другими заключенными.

— Может, они излечились? — робко предположил Хьюберт.

— Может. Но нам это не светит. Гляди.

Он поднял голову. В сопровождении четырех воинов к ним направлялся Титантотум.

Несмотря на рельефную мускулатуру, Хьюберт Гаррингтон был не из тех, кого называют человеком действия. Его апатичная натура предпочитала мягкие кресла и книги теннисному корту, тихие бары помпезным ресторанам, и отдых у камелька игре в мяч. Но в жизни каждого бывают моменты, когда человек переступает через себя и на мгновение становится совершенно иным.

Хьюберт схватил чемодан с безделушками и пару раз замахнулся. Потом жестом велел Элисон отойти.

— Совсем забыли про гостинцы.

Засов скрипнул и с грохотом упал на землю. Дверь приоткрылась, и вождь заглянул внутрь. Повертел головой и, не разглядев ничего во мраке, распахнул дверь настежь. В тот же миг Хьюберт запустил в него чемоданом.

Удар пришелся Титантотуму в грудь; тот отлетел, назад и врезался в толпу воинов. Замок на чемодане лопнул, и туземцы рухнули как подкошенные под градом из дешевых ожерелий, циркониевых колец, пластмассовых браслетов и хромированных фонариков. Хьюберт схватил Элисон за руку и рванул наутек. С фонариком наперевес пересек площадь, волоча спутницу за собой.

Никто даже не пытался их остановить. Только когда они уже были в лесу, до них донеслись звуки погони. Фонарик оказался ни к чему: на востоке сияла огромная луна, серебристые потоки дождя расплывались большими, сверкающими лужами.