Виктория Форестер - Девочка, которая умела летать [litres]

Конрад предал Пайпер, предал их всех. Он заключил соглашение с доктором Хуллиган и всё ей рассказал. Это был единственно разумный выбор, который был доступен ему в тот момент.

Конрад знал в день побега, когда доктор Хуллиган вызвала его в свой кабинет, что она что-то знает. А она знала, что он знает, что она знает.

– Конрад, присядь, пожалуйста.

Конрад остался стоять. Губы Летиции Хуллиган лоснились свеженанесённой помадой, она откинулась в кресле с выражением доброжелательным и даже тёплым.

– Я знаю, что ты что-то задумал. Я знаю, что остальные тоже в этом замешаны, – по большому счёту именно Пайпер встревожила доктора Хуллиган. Когда на предыдущей неделе доктор Хуллиган пришла в жилую зону, чтобы позвать Пайпер на вечернюю прогулку, она, не поднимая глаз, забормотала, что устала. Неожиданная враждебность Пайпер была чистой, как слеза, и настолько сильной, что девочка даже не сумела её скрыть. Такой неожиданный поворот побудил Летицию быстро вернуться к себе в кабинет и назначить особый отряд службы безопасности для проведения расследования.

Нечего и говорить, больше всего Летиция Хуллиган боялась того, что, несмотря на все её предосторожности, Д. доберётся до Пайпер. Уже несколько недель она чуяла его присутствие, и, хорошо зная Д., Летиция вполне могла ждать от него безрассудства, непредсказуемости и готовности на любую крайность. Между ними пролегло немало, и их общая история раз и навсегда отучила доктора Хуллиган недооценивать Д. В конечном итоге он был единственным человеком, представлявшим реальную угрозу её плану, и вдобавок единственным, кого университетская служба безопасности не могла ни отбросить, ни парализовать.

Поэтому, когда на её стол лёг отчёт о результатах проверки, содержавший подробное описание тайных полночных встреч на тринадцатом уровне, она испытала немалое облегчение. Естественно, Летиция Хуллиган не просто знала, что происходит, но знала и как решить проблему.

– Побег, предполагаю, – доктор Хуллиган пристально смотрела на Конрада, но в его лице ничто не переменилось, выражение осталось нечитаемым и бесстрастным.

– Ты один достаточно умён, чтобы понимать, что из этого ничего не выйдет, и поэтому с тобой я и разговариваю. Я полагаю, остальные не представляют себе последствия, которые повлечёт за собой поимка. Да я и сама ничего бы им не сказала. Разве может ребёнок принять или перетерпеть муку того, как из живого тела вынимают душу, оставляя ему лишь подобие жизни. Я больше всего переживаю за малышей, а ты? Сможет ли Джаспер пережить такое? А Лили? Они так юны и ранимы, а учитывая обстоятельства, придётся прибегнуть к крайним мерам.

Но ничто не могло побудить Конрада вступить в переговоры с доктором Хуллиган, пока та не откроет свои карты.

– Я не пытаюсь тебя напугать, Конрад, и я знаю, что ты понимаешь, что всё это – не пустые угрозы. Однако я знаю, что ты не располагаешь всей полнотой информации, чтобы принять решение, которое вполне устроит тебя лично.

Доктор Хуллиган достала три листа бумаги – свой главный аргумент. Она швырнула их на стол перед Конрадом.

– Сегодня утром я разговаривала с твоим отцом.

Конрад вздрогнул и поднял глаза.

– Замечательный мужчина. Я уже давно убеждаю его позволить нам опробовать одну новую процедуру, которая принесёт тебе немалое облегчение. И сегодня утром он наконец подписал это согласие на медицинское вмешательство. – Доктор Хуллиган перевернула страницу и ткнула в подпись его отца. – Видишь? Теперь я своим единоличным усмотрением вправе определить, провести эту чудесную новую операцию или покамест воздержаться. Процедура называется…

– Лоботомия?! – Конрад с открытым ртом уставился на бумагу, глаза его бегали, мгновенно считывая текст.

– Ну, это чересчур хлёсткая формулировка. Операция куда более локальная и специфическая. Мы считаем, что ты страдаешь лобнодолевым синдромом. Это значит, что та часть твоего мозга, которая отвечает за высшую мыслительную деятельность, планирование и принятие решений, срабатывает неправильно, причиняя тебе значительное неудобство. Отсюда логически следует, что её необходимо удалить. – Доктор Хуллиган помолчала. – Это поможет тебе, Конрад, мыслить более ясно. Замедлиться, перестать быть насколько… легко возбуждаемым. Я думаю, ты будешь доволен результатом.

У Конрада просто не было слов. Даже он был вынужден признать, что её план был великолепен, а аргументы более чем весомы. Если он попытается бежать, но будет пойман и его лобная доля будет удалена. Конрад достаточно хорошо знал доктора Хуллиган, чтобы понимать – она не блефует. Можно не сомневаться, весь университет находится в полной боевой готовности, вход и выход из охраняемой зоны заблокирован, а следовательно, побег невозможен.