Майкл Мэннинг - Сын кузнеца

Я посмотрел на Пенни — она сидела, но её лицо выглядело ужасно. Один глаз опух настолько, что закрылся, а её нос выглядел так, будто его кто-то вылепил из неправильной формы хлебного теста.

— Ох, Морт, твоя щека! — воскликнула она. У её голоса был комичный гнусавый выговор, будто она зажимала себе нос.

— Заткнись, дурочка, — нежно сказал я. Я сел рядом с ней, и коснулся её лица своим разумом. Так и есть, кость в её носу откололась, и сдвинулась вбок. Мои эксперименты на своих собственных костях научили меня нескольким вещам, так что я сперва произнёс тихое слово, приглушив всю чувствительность её лица. Затем я сдвинул кости обратно на место, и воссоединил их. Моя попытка заблокировать боль не была полностью успешной, потому что она всё же подавилась криком, когда кости встали на место. С припухлостью я ничего сделать не мог, но она хотя бы не будет странно выглядеть, когда лицо заживёт.

Я попытался поцеловать её, но не получилось. Её нос был слишком чувствительным, к тому же она всё твердила что-то про моё лицо. В конце концов Роуз оттащила меня к стоявшему вдоль одной из стен зеркалу. Я выглядел страшно — моя правая щека обвисла, обнажив мои верхние зубы; кровь покрывала ту часть моего лица, и стекала вниз по шее. Странно, я почти этого почти не почувствовал. Я свёл края кожи вместе, и скрепил её пальцем и усилием мысли, оставив красную полосу. Позже я пожалею об этой выполненной наскоро работе, поскольку у меня там и по сей день уродливый шрам.

Вот тут и начались снова крики и вопли. У двери в главный зал всё ещё стояла лишь пара охранников. Большинство остальных были разбросаны по толпе, пытаясь всех успокоить. Двое у дверей наблюдали за событиями внутри, поэтому так и не увидели людей в чёрной коже, подкравшихся к ним сзади. Они умерли быстро, но один из них закричал, прежде чем ему перерезали трахею. Началось столпотворение, когда люди поспешили убраться подальше от дверей.

Повалившие в помещение люди все были одеты похожим образом, в чёрную кожу с повязанными на лица масками, скрывавшими всё кроме глаз. Они были вооружены острыми ножами и длинными изогнутыми мечами. Я был весьма уверен, что они явились не танцевать — туфли у них для этого были неподходящие. Они разошлись, и стали методично убивать гостей. Люди топтали друг друга, пытаясь сбежать от них, благодаря чему нападавшим было проще до них добраться.

Герцог Ланкастер пробивался через толпу, он ещё не увидел их:

— Что за хрень тут происходит, чёрт побери!? — проревел он, пока люди проталкивались вокруг него, а потом увидел нападавших. Тут его чуть не зарубили, поскольку он всё ещё был безоружен. Двое нападавших поймали его между собой и опрокинутым столом, но Лорд Торнбер бросился на них сбоку, ревя как медведь. У него тоже не было меча, но в руках он держал стул, ударом которого отправил одного из нападавших на пол. Потом он оттеснил второго назад подобно какому-то восточному укротителю львов, держа стул перед собой.

К тому времени их в комнате было уже тридцать, они разошлись в стороны, убивая всех, кого находили. Я видел, что через главный вход шло ещё больше. « Лэет Бэрэк » — произнёс я, и люди в дверях отступили, шокированные и оглушённые. Это выиграло нам немного времени, пока Сэр Келтон и охранники в комнате с трудом пытались выстроиться в линию между оставшимися гостями и нападавшими.

Герцог и Торнбер были по-прежнему отрезаны от нас, теперь окружённые дюжиной нападавших. Убийцы всё ещё были дезориентированы, и Торнбер сражался как обезумевший бык, размахивая во все стороны стулом, разбивая головы. Несмотря на это, их всё равно бы убили, если бы Дориан не пришёл на помощь своему отцу. Он вместе с Сэром Келтоном побежал в атаку, и прорубил себе дорогу к отцу.

Я никогда прежде не видел, чтобы Дориан так сражался, и надеюсь больше не увидеть. Он стал демоном бойни, держа по одному мечу в каждой руке. Я задумался, где он нашёл второй клинок, и только позже узнал, что он подобрал выпавший меч Дэвона. Дориан бежал на преграждавших ему путь убийц, и пока он двигался дальше, те отступали, роняя оружие и крича от ран, которые он им нанёс. Он косил их как коса по спелой пшенице.

Достигнув Герцога и своего отца, он приостановился, чтобы бросить меч в левой руке Лорду Торнберу, ловко его поймавшему. Вдвоём они стали сражаться по обе стороны от Герцога, неуклонно пробиваясь к Сэру Келтону и его людям.

Пока всё это происходило, я занял место среди охранников, пытавшихся построиться в оборонительный строй. Справа от меня Марк со смертоносной эффективностью орудовал мечом. Я попытался сделать то же самое, но я был гораздо менее умелым, и если бы не мой магический щит, то меня убили бы уже несколько раз. Мы пытались отбросить нападавших назад, но их было слишком много. В одиночных поединках стражники Герцога были лучше убийц, но у тех был многократный численный перевес. Нас теснили, шаг за шагом, пока они не отбили у нас более половины главного зала, и теперь мы были ещё дальше от двух Торнберов и Герцога, по-прежнему сражавшихся за свои жизни.