Майкл Мэннинг - Вознесение гор

Я ждал окончания написания этой книги, прежде чем составить это предисловие. Теперь же мне трудно сжато охарактеризовать это произведение, но я посчитал необходимым предостеречь тебя, Читатель. Многие из вас наверняка читали мою предыдущую серию, «Рождённый Магом», события которой происходят через две тысячи лет после событий этой книги, поэтому у вас могли сложиться некоторые ошибочные представления о том, что вы здесь найдёте.

В отличие от «Рождённого Магом», в этой истории встречаются более взрослые темы. Протагонист не всегда поступает «правильно», и героем его вообще-то назвать нельзя. События складываются так, чтобы омрачить его будущее и исказить его этику, но решения он принимает сам. Что важнее, история касается некоторых тем, имеющих деликатную природу, в частности — сексуального насилия, хотя в самом повествовании нет никаких ярких описания оного.

Изначально я не собирался писать книгу об этих вещах, но они всплыли сами, по ходу развития этой истории, и я не смог их избежать. Прежде чем позволить некоторым из ситуаций быть обрисованными в этой книге, прежде чем их написать, я искал совета у своих друзей — людей, которые уже не один год доверяли мне свои тайны. Некоторые из них пережили события, до удивительной степени совпадающие с некоторыми из наиболее тёмных элементов этой истории.

К счастью, для них всё закончилось гораздо лучше, и, по-хорошему, я сомневаюсь, что кто-то из них стал бы потворствовать тем решениям, которые принимает протагонист этой истории. При написании этого предисловия моя главная цель — обеспечить читателям понимание того, что я серьёзно отношусь к этой теме.

Да́ниэл жевал длинный стебель, который только что выдернул из земли рядом с собой. Солнце грело его лицо, пусть его руки и зябли в то же время от холодного ветра. Весна пришла, но зима пока не сдалась окончательно, и они будут бороться ещё как минимум месяц, прежде чем Матушка Природа объявит победителя — а пока что Даниэл наслаждался дихотомией тепла и холода.

Он лежал на склоне очень пологого холма, наблюдая за тем, как пасутся овцы его отца. С тех пор, как ему в прошлом году исполнилось двенадцать, он считался достаточно взрослым, чтобы вносить свой вклад в заработок своей семьи, беря на себя более подходящую для мужчины работу. Когда отец в первый раз отправил его приглядывать за стадом в одиночку, он слегка нервничал, но гордость от того, что ему доверили столь важную задачу, не позволяла Даниэлу признаться в своей боязни.

Тот год уже миновал, и теперь забота о стаде казалась гораздо менее пугающей задачей. В тринадцать он только начинал прибавлять в росте, и чувствовал себя гораздо более взрослым. Вообще, в дни, подобные этому, жизнь казалась почти беззаботной.

Его взгляд уловил мелькание чего-то синего, и он заметил Ка́трин Сэ́йер, шедшую к берегу реки. Её платье было светло-зелёным, а источником синего цвета был яркий платок, который ей купил её отец несколько лет тому назад, перед своим исчезновением. Кэйт теперь часто его носила, и Даниэл полагал, что тот смотрелся исключительно мило, когда она повязывала его на свои ярко-рыжие волосы.

Он помахал ей со своего места на склоне холма, но она, конечно же, его не увидела. Он был более чем в полумиле от того места, где она шла, таща два больших деревянных ведра. Более чем вероятно, что мать послала её наполнить их для стирки. Река текла прямо позади их дома, менее чем в паре сотен ярдов от их задней двери. Её родители не стали выкапывать колодец, но здесь, настолько глубоко в горах, речную воду вполне можно было пить.

Снова переведя взгляд на овец, Даниэл стал обдумывать имевшиеся у него варианты. В это время дня всё было тихо, и вряд ли что-то испугает стадо — к тому же, с ним был Блю. Вытянув руку, Даниэл почесал жёсткую шерсть на голове пастушьего пса, прежде чем выдать ему более серьёзные приказы:

— Держи стадо сплочённым, Блю. Не позволяй им далеко разбредаться. Я скоро вернусь.

Взгляд Блю на долгую минуту впился в глаза Даниэла, прежде чем трёхцветный пёс наконец отвёл глаза. Почти казалось, будто он кивнул, показывая, что полностью понял слова мальчика. Что вполне могло соответствовать действительности, ибо эта пастушья собака была необычно умна, и выполняла эту работу больше лет, чем это делал сам Даниэл. В основном благодаря Блю отец Даниэла не напрягаясь послал его пасти стадо в одиночку в таком юном возрасте.