Майкл Мэннинг - Вознесение гор

Даниэл начал спускаться по склону холма. Хотя большая его часть был гладкой, повсюду были разбросаны крупные валуны, и склон был достаточно крутым, чтобы сделать падение с него потенциально опасным. Даниэл ускорился, добравшись до низкорослых деревьев ближе к основанию холма — если он поспешит, то сможет поговорить с Кэйт, и помочь ей донести вёдра с водой. Он не задумывался о том, почему хотел помочь. Они с Кэйт были друзьями большую часть своих жизней, и присмотр за стадом был не особо захватывающей работой. Встреча с Кэйт будет, вероятно, самой интересной частью этого долгого дня.

Он почти спустился, когда услышал голос. Вместо ожидаемого женского голоса Кэйт, он услышал мужской голос — молодой, судя по его звучанию, но уже миновавший переходный период юношества с его высокими нотами. «Кто это?» — задумался он. Голосу ответил кто-то другой, и этот он узнал — Билли Хэ́джэр, ещё один из его соседей.

Они с Билли были примерно одного возраста, но довольно плохо ладили. Билли часто бывал в компании с Ронни Ба́нксом и кое-какими другими «городскими», как они называли людей, живших в расположенном неподалёку населённом пункте под названием Колн.

Даниэл замер, прислушиваясь. Если Билли был с группой своих друзей, то, вероятно, будет плохой идеей раскрывать своё присутствие. Они будут безжалостно над ним насмехаться. В отличие от них, большинству сельских детей приходилось работать по достижении того же возраста, что и у Даниэла, а городские почему-то находили это забавным.

— Эй, это ж рыжая лохушка Кэйт! — снова послышался более низкий голос. На этот раз Даниэл узнал его. Это был Ронни Банкс, хотя голос его звучал гораздо старше, чем когда Даниел виделся с ним в последний раз.

— Привет, — отозвалась Кэйт, но её ответ прозвучал без энтузиазма.

— Ты что, не рада увидеть старых друзей? — сказал третий голос. Это, наверное, был А́стон Хэйс, если Даниэл не ошибался.

Кэйт не ответила, но Даниэл слышал звук её вёдер в воде. Она, наверное, пыталась их наполнить, чтобы побыстрее уйти.

— Ей, небось, стыдно, у неё ж будто пёс насрал кровью на голову, — подал мысль Билли, имея ввиду броские жгуче-красные волосы Кэйт.

Сердце Даниэла заколотилось быстрее. Он прежде уже слышал недобрые нотки в голосах городских. Они искали, над кем бы поиздеваться, и Кэйт была лёгкой добычей. Он сам уже становился мишенью для их издёвок, и хорошо знал, какими жестокими они могли быть. В прошлом году они его держали, пока Ронни ссал на него, а до этого они заставили Даниэла есть грязь.

Кэйт не ответила на оскорбление Билли, но звук, который издали её упавшие вёдра, предупредил Даниэла о том, что мальчики приблизились к ней. Спустившись ещё дальше, Даниэл пробрался к мелкому броду, чтобы перейти на ту сторону реки, где была Кэйт. Выйдя из подлеска, он стал заметным, но трое городских были слишком поглощены своим развлечением, чтобы заметить, как он выходит на берег.

— Отпустите меня! — гневно закричала Кэйт, и Даниэл услышал глухой удар. Посмотрев, он увидел, что она упала, когда Астон подсёк её своей ногой. Билли стоял над ней, презрительно улыбаясь.

Тут Даниэла совсем пробрал ужас — то был такой выворачивающий мир страх, какой кто-то кроме детей редко испытывает во всей полноте. Ронни Банкс был как минимум на два года старше, и гораздо выше и тяжелее Даниэла. Билли и Астон были одного с ним роста, но трое против одного — это плохой расклад, даже без учёта более крупного телосложения Ронни.

Он знал, что как только его заметят, у него буду неприятности. В лучшем случае он вернётся домой с синяками, в худшем… он понятия не имел, что тогда будет, но сомневался, что хочет это выяснять. Даниэл перешёл брод незамеченным. Каждый инстинкт его тела требовал от него убежать и спрятаться, и он уже начал было отворачиваться.

Затем он снова услышал Кэйт:

— Оставь меня в покое, Билли! — крикнула она. Подняв взгляд, Даниэл увидел, как она пнула ногой вверх, пытаясь попасть своему мучителю по более уязвимому месту.

Однако Билли был к этому готов, и, выгнув одну из ног внутрь, поймал удар её стопы своим бедром, а не тем местом, в которое она целилась. Харкнув, он сплюнул на неё отвратительный комок слизи:

— Теперь ты ещё больше похожа на чей-то понос, — злобно ухмыльнулся он.

Даниэл заговорил, не подумав:

— Оставь её в покое, — произнёс он слова, которые следовало кричать подобно герою некоторых из являвшихся ему наяву грёз. Но вместо этого слова прозвучали тихо, едва слышно, и писка в его мальчишеском голосе было даже больше обычного.