Майкл Мэннинг - Сын кузнеца

— Я не понимаю, но если вы — друг Дориана, то я отвечу, если смогу, — ответила Пенелопа, чувствуя себя за глупо за эти слова, но Леди Роуз выглядела чрезвычайно серьёзной.

— Ты упомянула, что Дэвон Трэмонт жёстко обращался с прислугой, но я подозреваю, что ты имела ввиду что-то более личное, — начала Роуз. Она никак не могла более мягким образом коснуться этой темы, но выражение лица Пенни ответило ей быстрее, чем могли бы любые слова. — Тобой злоупотребили, Пенни? Пожалуйста, скажи мне правду, и если это так, то использую всё моё влияние, чтобы этот тиран поплатился за свои преступления.

— Нет, пожалуйста, нельзя никому говорить, если кто-нибудь узнает, он… — заупиралась та, но её слова послужили достаточным подтверждением.

— Расслабься. Я не побегу кричать об этом с колоколен. Я не знаю, что я смогу сделать, но я позабочусь о том, чтобы он больше никогда не сделал тебе больно. И в конце концов я позабочусь о том, чтобы этот человек трижды расплатился за содеянное, или я — не Хайтауэр, — сказала Роуз, и в её голосе прозвучала холодная сталь, заставив Пенни содрогнуться на миг, но также это вселило в неё надежду.

— Он — сын герцога, что могут женщины сделать такому мужчине? — спросила Пенни, более интересуясь надеждой, чем тем, чтобы отговорить Роуз.

— Он — младшийсын герцога, а его покойный брат, Эрик, был моим другом, — ответила Роуз, взяв её руку, и повела к ступеням, которые вели во двор. — И ты будешь удивлена, на что способны женщины, — закончила она. Взгляд её глаз заставил бы призадуматься даже короля.

Фейерверки пошли на пользу не только зрителям. Они идеальным образом отвлекли внимание от небольших изысканий Дэвона Трэмонта. Озадачившие его события в его комнате прошлой ночью заставили его встревожиться. Кто-то выставил его дураком, и учитывая обстоятельства, вероятность сделать это была лишь у одного человека.

Он сдвинул мебель в одну сторону комнаты, освободив центральную её часть. С помощью угольной палочки он начертил на полу две чёрных окружности, одна внутри другой. В промежутке между окружностями он начертил ряд странных символов. Они неуловимо засветились, когда Дэвон закончил их, и начал читать своё заклинание. Призыв занял несколько минут, и во время чтения заклинания он повторял одно и то же имя через равные промежутки времени. Когда он закончил, свет в комнате потускнел, и внутри окружности странным образом зашевелились тени.

В центре сгустилась тёмная фигура, силуэт, который двигался и изгибался подобно пойманному в банку дыму.

— Чего ты хочешь от меня, ничтожный волшебник? Ты ещё не выплатил свой долг, — произнёс глубокий, грубый голос, гремевший подобно грому в зимнюю бурю.

Дэвон сохранял невозмутимый вид, показать страх было бы страшной ошибкой:

— Ты получишь плату, когда я стану королём. Ланкастеры — лишь первая из многих наград, которые ты получишь.

— Для своего же блага, оставь меня в покое, если у тебя нету дара крови — я не какой-нибудь мелкий демон, которого можно дёргать по пустякам, — ответил голос, при этом в дыму на миг показалась чёрная пасть с искривлёнными зубами, и снова исчезла.

— Возможно, будь твои сведения была более полными, я скорее бы предоставил тебе такие дары, Мал'горос, — сказал Трэмонт. По лбу Дэвона стекла капля пота, тут он рисковал.

— Ты подразумеваешь, что я нарушил наш договор? — с любопытством произнёс голос.

— Ты сказал мне, что живых волшебников больше не осталось, — ответил он.

— Все древние кровные линии были отрезаны, а хранимое ими знание — разбито и разбросано, их больше не осталось. Ты оспариваешь это? — донеслись полные неявной угрозы слова Мал'гороса.