Майкл Мэннинг - Сын кузнеца

Забыв о световом зрелище, я поспешил обратно в свою комнату, чтобы найти в «Грамматике» нужные мне слова. Если я не мог найти Пенни, то я, по крайней мере, мог получше приготовиться к тому, что ждало меня впереди.

Пенни стояла в амбразуре, в тени высокого зубца крепостной стены. Она была там почти невидимой, что её совершенно устраивало. Пенни наблюдала за расцветавшими в небе цветными вспышками, но не находила в них радости. Когда рядом проходил Мордэкай, она чуть было не вышла ему навстречу. У него на лице было сосредоточенное выражение, и он шагал с твёрдым намерением. Она уже видела это выражение раньше, за него она Мордэкая и любила. Его ум постоянно находился в движении, и ей было видно, что его что-то вдохновило. Ветер поймал его волосы, откинув их назад, придавая ему вид ястреба, стремительно падающего на свою добычу. Она хотела поймать его, но её сердце дрогнуло при этой мысли, сейчас она не могла с ним встречаться. Слишком мало прошло времени.

Она стояла неподвижно, пока он не прошёл мимо. Затем она повернулась обратно, чтобы досмотреть зрелище до конца, забытая слеза медленно прочертила дорожку по её щеке. Люди были повсюду, но она никогда не чувствовала себя такой одинокой. Прикосновение к её плечу заставило её вздрогнуть, и она чуть не закричала, думая, что её нашёл Дэвон.

— О боже! Прости, я не хотела тебя пугать, дорогая моя, — сказала Роуз Хайтауэр, с озабоченным выражением лица у неё за спиной.

— Прошу прощения, миледи, я увлеклась своими мыслями, — сказала Пенни, и неловко вытерла испачканные слезами щёки: — Вам что-то от меня требуется?

— Не извиняйся. Не все дворяне такие же бессердечные, как Лорд Дэвон, — сказала Роуз, слегка улыбнувшись, надеясь добиться улыбки у беспокойной горничной. К её огорчению, Пенни расплакалась, её плечи сотрясались от беззвучных всхлипов.

Роуз Хайтауэр с рождения была леди, и дворянкой королевства. Она обращалась к королям, и за ней ухаживал каждый подходящий холостяк в королевстве, но она была чем-то большим. Она в первую очередь была женщиной с сильным характером и состраданием, и она не думая шагнула вперёд, и обняла Пенни:

— Ну, ну, всё хорошо.

Сперва Пенни попыталась отстраниться, уверенная, что её слабость навлечёт на неё ещё больше бед.

— Нет, нет, не волнуйся, я — друг, — искренне сказала Роуз. Она держала Пенни в объятьях, пока та не успокоилась и не отстранилась:

— Мне так жаль. Пожалуйста, не говорите об этом никому… Я не знаю, что…

— Тихо, девочка. Я не настолько жестока. То, что здесь произошло — только между нами, и если ты позволишь, я помогу тебе в меру моих возможностей, — с сочувствием поглядела на неё Роуз. — А теперь скажи мне, почему ты плачешь здесь, наверху, пока Мордэкай ищет тебя повсюду.

— Что? Откуда вы это знаете… — ошарашенно спросила Пенни.

— Я совсем недавно говорила с ним — он искал тебя, и, похоже, за тебя волновался, — сказала она. Вообще-то он этого ей не говорил, но она прочла это в его голосе, когда он ответил на её вопрос — мало что проходило мимо чутких ушей Роуз Хайтауэр.

— Я не пряталась от Морта — честно, я просто не хотела повстречать Лорда Дэв… — сказала Пенни, но спохватилась. — Он выдвигал прислуге много требований. Я не имела ввиду ничего неуважительного, миледи.

Роуз прищурилась:

— Ничего, я слишком хорошо знаю, каким неприятным этот гнилой человек может быть, — сказала она, и какое-то время смотрела на Пенни, напряжённо думая — о злодеяниях Дэвона Трэмонта и раньше ходили слухи, и она примерно представляла, на что он был способен. — Пенелопа, ты мне доверяешь?

— Я вас едва знаю, миледи, — отозвалась та. Эта ремарка могла бы быть истолкована как оскорбление, но вообще-то Пенни начала чувствовать себя с Леди Роуз свободнее.

— Что ж, справедливо. Послушай, я знаю, что вы с Дорианом Торнбером — близкие друзья, ему ты доверяешь?

Пенни кивнула. Дориан был одним из самых благородных людей из тех, кого она знала, не говоря уже об их дружбе детства.

— Я бы доверила ему что угодно, миледи. Он — истинный джентльмен, — ответила она.

— Тогда прими меня вместо него. Я бы доверила Дориану свою жизнь. И если я могу пособить ему, помогая тебе, то мне это только в радость, — сказала Роуз, уверенно глядя Пенни в глаза.

— Зачем вы мне это говорите? — спросила Пенни — она чувствовала искренность своей собеседницы, но не могла понять лежавшую за этой искренностью причину.

— Потому что я хочу помочь тебе, а прежде чем я смогу это сделать, тебе придётся честно ответить мне, как одна женщина другой, — сказала Роуз, и замолчала.