Стивен Эриксон - Три повести о Бочелене и Корбале Броче

Эмансипор вздохнул. Милая Сабли всегда практична. - Я уже стараюсь, дорогая.

- Так приди с работой. С хорошей работой. Будущее наших детей...

Он захлопнул за спиной дверь и уставился на улицу. Колокола не умолкали. Воздух стал горячим, пахло свежими помоями, гнилой рыбой, человеческим и скотским потом. Сабли почти продала душу за старый, дряхлый дом, что сейчас за его спиной. Точнее, за округу. Насколько он мог судить, воняло тут так же, как в любом районе, где они прежде жили. Разве что гниющие в канавах овощи стали разнообразнее. "Положение, Манси, - без конца твердила ему Сабли. - Все дело в положении".

Напротив ткач Стурж слонялся у витрины своей лавки, открывая и снова захлопывая ставни и бросая в его сторону лукавые понимающие взгляды над горбатым курганом, перегородившим улочку между домами. Бездельник - пердун все слышал. Но не важно. Теперь Сабли закончит с горшком и тарелками в рекордное время. А потом вылетит наружу, шамкая деснами и выпучив глаза, выуживая из мелких вод сочувствие и так далее.

Вполне верно: ему придется найти новую работу до заката, или все уважение, выстраданное за шесть месяцев, исчезнет быстрее пламени свечки во время урагана. Вернется мрачный ярлык - Манси Неудачник - и призрак прошлого начнет тенью ходить за ним, а соседи вроде ткача Стуржа станут делать суеверные жесты, встречаясь на дороге.

Новая работа. Только это имеет отныне значение. Плевать, что какой-то безумец терзает город каждую ночь со смены сезонов, что каждое утро на улицах находят изуродованные трупы - граждан Скорбного Молля с пустыми глазами (если остаются глаза) и гримасами предсмертного ужаса... а их тела... все недостающие члены... Эмансипор содрогнулся. Плевать, что мастеру Бальтро больше не надобен кучер - разве что для перевозки команды сутулых похоронщиков с набеленными лицами, для последнего пути к гробнице предков. Так закончится весь его род.

Эмансипор одернул себя. Если бы не гнусная прелюдия, он почти завидовал бы последнему путешествию купца. По крайней мере будет тихо - он не о Сабли, конечно, о колоколах. Проклятых, неумолчных, визгливых, тошнотворных колоколах...

- Найди монаха на конце веревки и сверни ему шею.

Капрал заморгал на сержанта, неловко зашевелился под весом устрашающей синеватой кольчуги (воротник отделан бронзой) и высокого конического шлема с "хвостом омара" на шее, и толстых кожаных наплечников. Гульд нахмурился. В таких доспехах парень побагровел и похоже, варится в собственном поту. Впрочем, на горожан ему не удается произвести особого впечатления, ведь короткий меч в ножнах на всякий случай залит воском. Не дай Худ... Гульд отвернулся. - Спеши, сынок.

Послушав затихающие за спиной шаги, мрачно оглядел отряд, окруживший тело и яму старого могильника, в которую бросили тело. Стража отгоняла зевак и бродячих псов, пинала голубей и чаек, всячески оберегая покойника. Пусть лежит смирно под куском плетня, который кто-то из милосердия положил сверху.

Тут он увидел посеревшего лицом гадателя, что вышел с другой улицы. Королевский маг не был привычен ходить пешком, однако совсем уже не белая ниже колен ткань панталон доказывала, что мужчине сегодня пришлось весьма близко познакомиться с грязными, сальными мостовыми.

Гульд не питал уважения к изнеженным магам. Слишком далеки они от людских забот, погружены в книги и наивны, как будто остаются детьми. Офану за шестьдесят, а лицо как у сосунка. Алхимия поработала, ясное дело. Причем лишь ради тщеславия.

- Стуль Офан, - позвал Гульд, встречая взор водянистых глаз. - Вы закончили чтение, верно?

Вопрос с очевидным ответом - такие Гульд любит больше всего.

Полный маг подошел ближе.

- Да, - сказал он густым голосом и облизал губы. Холодное это искусство - читать Колоду сразу после убийства.

- И?

- Не демон, не секуль, не жорлиг. Человек.

Сержант Гульд скривился, поправляя шлем - шерстяная изнанка начала натирать лоб. - Это мы знали. Это скажет любой уличный гадатель. За это король выделил вам целую башню в цитадели?

Лицо Стуля Офана потемнело. - Приказ короля меня сюда и привел, - буркнул он. - Я придворный маг. Мои гадания более... - он чуть запнулся, - более официозны по природе. Грубые, кровавые убийства не моя специальность, не так ли?

Гримаса Гульда стала еще мрачнее. - Вы гадаете по Колоде ради цифр? Вот так новость, магус.

- Не глупите. Я имею в виду, мое волшебство относится к административной теме. Дела государственные и так далее. - Стуль Офан огляделся; круглые плечи обвисли, тело охватила дрожь, едва он различил закрытый труп. - Это... это мерзейшее колдовство, работа безумца...