Терри Пратчетт: Вещие сестрички [litres]

– Весьма здравомыслящий парень, – согласилась нянюшка.

– Ладно, сегодня полнолуние, – быстро перевела тему Маграт. – Надо непременно собирать шабаш на полнолуние, невзирая на иные обязательства.

– А ты разве… – начала нянюшка, но подруга пихнула ее под ребра.

– Очень хорошо, что он столько внимания уделяет благополучию королевства, – успокаивающе произнесла матушка. – Видно, что по-настоящему уважает людей. Смею сказать, рано или поздно он все приведет в порядок. Быть королем – хлопотная работа.

– Да, – едва слышно ответила Маграт.

Повисшая тишина была почти осязаемой. Нарушила ее нянюшка, чей голос был веселым и ломким, как лед.

– А я принесла с собой бутылочку того игристого вина. На случай, если он… если… если мы решим выпить, – закончила она и помахала товаркам.

– Я не хочу, – глухо сказала Маграт.

– Выпей, девочка, – посоветовала госпожа Ветровоск. – Ночь холодная. Хоть не простынешь. – Луна выглянула из-за облака, и матушка прищурилась, глядя на младшую ведьму. – Какие-то волосы у тебя грязноватые. Такое ощущение, что ты их месяц не мыла.

Маграт ударилась в слезы.

Та же луна светила над неприметным городком Рам Нитц, в девяноста милях от Ланкра.

Томджон покинул сцену под гром аплодисментов, отыграв последний акт «Тролльей сказки». Сотня людей пойдет сегодня по домам, гадая, правда ли тролли такие плохие, как им казалось раньше. Впрочем, это не мешало публике в целом неодобрительно относиться к означенным созданиям.

Томджон сел за гримировальный столик и начал отдирать густой серый ил, благодаря которому выглядел как ходячий камень. Хьюэл похлопал приятеля по плечу.

– Отлично справился. Любовная сцена на высоте. А когда ты развернулся и зарычал на волшебника, в помещении не осталось ни одного сухого места.

– Знаю.

Хьюэл потер руки.

– Сегодня можем гульнуть в таверне. Так что если…

– Поспим в фургонах, – твердо постановил Томджон, щурясь в осколок зеркала.

– Но ты же знаешь, сколько нам дал шу… король! Можем спать на пуховых перинах до самого дома!

– Нам и соломенный матрац сойдет, – ответил Томджон. – А на деньги купим тебе богов, демонов, ветер, волны и больше люков, чем сможешь сосчитать, дорогое мое садовое украшение.

Рука Хьюэла на миг легла на плечо Томджона. Затем гном сказал:

– Ты прав, хозяин.

– Конечно, прав. Как там пьеса?

– Хм? Которая? – невинно спросил Хьюэл.

Томджон аккуратно снял брови на пластыре.

– Сам знаешь. Та самая. «Король Ланкра».

– А. Движется, движется. В ближайшие дни доделаю. – Хьюэл быстро сменил тему: – Знаешь, мы могли бы дойти до реки и отправиться домой по реке. Было бы неплохо.

– А можем отправиться по суше и заработать еще монет. Так будет еще лучше, не правда ли? – Томджон улыбнулся. – Мы сегодня собрали сто три пенса; я сосчитал зрителей во время монолога Правосудия. Почти целый серебряник, даже с учетом расходов.

– Ты настоящий сын своего отца, – сказал Хьюэл.

Томджон откинулся назад и посмотрел на себя в зеркало.

– Да. Очень на это надеюсь.

Маграт не любила кошек и ненавидела мышеловки. Она всегда считала, что должен существовать способ как-то договориться с существами вроде грызунов и поделить всю имеющуюся еду в интересах обеих сторон. Это был очень гуманный подход, то есть мыши его в принципе не учитывали, поэтому ее залитая лунным светом кухня кишела жизнью.

Когда в дверь постучали, весь пол стремглав кинулся к стенам.

Несколько секунд спустя стук повторился.

Еще пауза. На третий раз в дверь замолотили так, что она чуть с петель не слетела, и голос провозгласил:

– Откройте, именем короля!

– Не надо так кричать, – сказал второй уязвленно. – Зачем столько шума? Я тебе не приказывал. Так ты кого-нибудь напугаешь.

– Простите, сир! Такова работа, сир!

– Просто постучи еще раз. Да поспокойнее, пожалуйста.

От более спокойного стука фартук Маграт, что висел на двери, упал с крючка на пол.

– Уверен, что я не должен делать это сам?

– Негоже королю стучаться в двери всяких хижин. Лучше позвольте мне. ОТКРОЙТЕ, ИМЕНЕМ…

– Сержант!

– Простите, сир. Забылся.

– Подергай защелку.

Первый собеседник явно крайне смутился.

– Не нравится мне все это, сир, – признался невидимый сержант. – Ну как опасность какая? Если хотите знать мое мнение, я бы запалил солому на крыше.

– Запалил?

– Да, сир. Мы всегда так делаем, если не открывают. Тогда обитатели живо вылезают наружу.