Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

- В чём дело? - сердито прошептал лорд Ривэн из-за спины.

- Ни в чём, милорд, - столько лет прошло, но Шун-Ди до сих пор вздрагивал от этого возмущённо-повелительного тона. Тона, которым хозяин обращается к рабу. Он провёл рукой по лицу, отгоняя наваждение. - Простите.

- Да нет, Шун-Ди-Го прав, - вдруг сказал Лис. Он тоже замер и помолчал, прислушиваясь. Нездорово бледная Уна пошатнулась - упадёт?.. Шун-Ди шагнул вперёд, чтобы поддержать её, но она покачала головой. Сапфир по-прежнему алел у неё на груди, игнорируя все законы природы - как, собственно, и положено магии. - Этот заяц - не то чтобы заяц.

- Двуликий? - Уна с долей сожаления (ведь не рассмотрела) взглянула туда, куда убежал зверёк. - Тогда, наверное, нам лучше пойти за ним?

- Не обязательно: семейство Двуликих-зайцев, скорее всего, живёт отдельно от тех, кого мы ищем. И не сегодня, - Лис показал вверх: небо, едва видневшееся из-за сплетавшихся крон, наливалось по-вороньи синеватой чернотой. - Я, конечно, не настаиваю, господа, но настоятельно советую не заявляться в племя ночью. Тем более - с благостным нытьём на тему "не обижайте бедных жеребят".

- Ты предлагаешь заночевать здесь?

- А есть другие варианты, миледи? Прошу, - Лис, мужественно не морщась от боли в рёбрах, попытался изобразить поклон с приглашающим взмахом руки. - Можете идти дальше. Хоть одна, хоть со своими верными рыцарями. На моё присутствие там не рассчитывайте.

Лорд Ривэн глотнул воды из фляжки и пренебрежительно хмыкнул.

- Боишься своих же сородичей, уважаемый менестрель? А кентавры нам говорили нечто, как ты выражаешься, благостное : мол, тебе будет проще понять их, потому что... Ох, потом была какая-то закрученная мысль.

- Потому что смертным свойственно тянуться к чужому и далёкому, но своё и близкое понять проще, - произнесла Уна, теребя кулон. - Так сказал Верголис.

Надо же, запомнила наизусть. Чем её так зацепили эти слова? Шун-Ди задумался.

- Ах, они мудры, как всегда, эти лошадки. Вот Шун-Ди-Го притянулся ко мне, на свою голову, хотя мог бы сейчас спокойно кушать рис и засахаренные персики с честными друзьями-купцами, - отшутился Лис. - И не смотри на меня так, Шун-Ди-Го: все знают, что в Минши слишком любят поесть.

- Мне кажется, они говорили о другом. О том, что люди часто выстраивают идеальный, прекрасный образ чего-то чужого и незнакомого, - Уна посмотрела на Лиса. - Мечтают о нём. А потом это чужое становится ближе, и они разочаровываются. Мечтать проще, чем достигать.

Жёлтые глаза Лиса сузились до щёлок. Он изобразил, что хлопает в ладоши, и поправил повязку на лбу.

- Великолепно, миледи. Проштудированные Вами книжки по философии, очевидно, не прошли даром... Так или иначе, выбор простой: хотите торопить события - идите вперёд, но без вашего главного дипломата. Или остаёмся на ночлег здесь. Итак, мнения?

Шун-Ди, как всегда, промолчал. Пусть высказываются те, кому пристало это делать. Теперь не только на виски, но и на лоб давила тупая тяжесть; было трудно дышать. Неужели дело правда в тёмной магии? К каким же силам обратились эти Двуликие - и, главное, для чего?

Красный камень Уны притягивал взгляд. Почему она не снимает его? Потому что так чётче чувствует, откуда исходит угроза Хаоса?

Или потому что ей нравится это чувствовать?..

Нет. Глупая, запретная мысль. Да простит меня Прародитель.

- Решать Уне, - сказал лорд Ривэн. Ожидаемо. - Мы здесь ради её королевства и её отца.

Уна молча сняла с плеча дорожную сумку.

***

Расположились на подстилке из мха, на свободном клочке земли (вряд ли это можно было назвать поляной) между буками, колючими кустами и парой зловеще-тёмных деревьев Гаар. Они наблюдали за лесом так внимательно, что, казалось, в коре скоро распахнутся глаза.

Поужинали наспех и молча: настроения для болтовни ни у кого не было. Кроме, пожалуй, Тима - безмятежность никогда не покидала его, и только барьер языка останавливал. Подарки боуги закончились, так что пришлось жевать горькие лепёшки кентавров на травяной муке вприкуску с мёдом и ягодами; Лис, конечно, заявил, что лучше поголодает. Шун-Ди не осуждал его: сам с мысленным вздохом вознёс очередную благодарственную молитву Прародителю, который когда-то, как говорят в низших кастах, благословил миншийскую кухню.

Уне не хватило места, чтобы поставить палатку, и она уснула прямо на мху, завернувшись в плащ. Уснула мгновенно, пробормотав что-то невнятное и не шевелясь - как безмерно уставший человек. Шун-Ди хотел попросить её создать на ночь какое-нибудь защитное заклятие, пусть самое простое, но постыдился, увидев, как она обессилена. Бедная девочка. Даже старик Аль-Шайх-Йин в экспедиции был более вынослив.