Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

- Нет, Уна, - серьёзно перебил Шун-Ди. - Им не нравятся поиски твоего отца. Они боятся Повелителя Хаоса и верят, что его возвращение способно уничтожить Обетованное.

Под навесом сгустилось молчание. Лорд Ривэн стоял, безучастно покачиваясь с носка на пятку. Уна заставила себя снова дышать и повернулась к нему:

- Это правда? Его возвращение настолько опасно?

Дорелиец долго смотрел на неё - взглядом острым, как лезвие, - и ей показалось, что вскоре снова придётся хватиться кулона или чего-то ещё. Так смотрят воры, подбирая слабые места в броне богатенькой жертвы.

- Если даже и да, ты бросишь искать его?

- Я не знаю.

Они оба знали.

Заговорил Паретий-Тунт. Речь звучала долго и возмущённо; Уна несколько раз услышала своё имя, обозначение драконов - "Эсалтарре" - и слово "Хаос", мало отличавшееся от ти'аргского варианта. Седые кустистые брови кентавра всё больше хмурились, а скулы залил раздражённый румянец. Арунтай-Монт сначала слушал его, в немом согласии склонив голову, но потом вмешался и сам. Они оба явно забыли о милосердии к переводчику-человеку: Шун-Ди впитывал звуки, замерев и не дыша, чтобы не упустить ничего важного. Ворот застёгнутой наглухо тёмной куртки впивался ему в шею - наверняка больно; Уну вдруг скрутила жалость.

Он переводит, пытаясь достичь недостижимого совершенства, передать непередаваемое. Шун-Ди ничего не умеет делать со здоровой умеренностью, без самоотдачи - впрочем, как и она сама. Странное чувство к Лису, помощь ей, любовь к Лэфлиенну, вера в Прародителя вырастают в одержимость фанатика. И отчего судьба сделала его не рыцарем или жрецом, а торговцем?

- Паретий-Тунт утверждает: никто не может предсказать, чем именно приход Повелителя грозит миру, но баланс обязательно будет изменён. Он уже сдвинут: Великая война и наши долгие неурядицы вызывают наращение Хаоса, как и... - Шун-Ди виновато вздохнул. - Как и то, что Повелитель зачал в Обетованном ребёнка с магическим даром. Ребёнок родился, входит в силу, и магическая ткань мира отвечает на это. Драконы и духи стихий острее всех реагируют на начавшиеся изменения, поскольку они издревле близки к Хаосу и Порядку как изначальным, чистым субстанциям. Упрощённо можно сказать, что драконы и атури всегда привержены какой-то из двух Цитаделей. Поэтому, как полагает Паретий, они и держатся в последнее время столь обособленно либо, наоборот, агрессивно.

Воздух под навесом нагрелся за солнечный день, но Уна ёжилась от зябкости. Онемевшие ладони не потеплели, даже когда она на пару секунд приложила их к горящим щекам.

Значит, глупость (или очередной эксперимент?) лорда Альена с жёнушкой брата из глуши подтолкнул нечто более широкое, чем он предполагал... Хотелось горько смеяться. Её Дар и сам факт её существования - угроза для целого мира. Что ж, почти повод для гордости. Спасибо, отец.

Думать о самой себе было как никогда противно.

"Прости себя", - уже не в первый раз попросил её Иней. Но разве это возможно?

- А что сказал Арунтай-Монт? - её голос был куда более спокойным, чем у старого кентавра - и куда более безжизненным. Было жаль, что Иней остался снаружи и не летал рядом: его присутствие всегда согревало её, точно маленькое серебристое солнце.

- Добавил, что некоторые племена Двуликих, особенно лис и волков, по-прежнему считают себя служителями Хаоса. Что их взгляды мало изменились со времён Исхода тауриллиан, который устроил Повелитель, и что они едва ли не молят о его возвращении. Потому и смелеют теперь, чувствуя, как Хаос разливается в земле и воздухе. Предвкушают его новое воцарение.

Интересно, кого поддерживает племя Лиса?.. Но вслух Уна спросила о другом:

- И каково их итоговое решение?

- Да, между прочим, - ухмыльнулся лорд Ривэн. Он продолжал покачиваться с носка на пятку, но уже с каким-то остервенением. - Нас хотя бы живыми отпустят? Или принесут тут в жертву всемогущему Порядку и сыру в шариках?

Потрясая жилистой рукой, Паретий-Тунт прокаркал нечто короткое и злобное - будто комок ругательств. Шун-Ди прочистил горло.

- Звёзды давно твердили ему о приходе чужаков, опасных для садалака: оборотня, боуги и женщины с тёмным Даром. Он всецело за то, чтобы немедленно изгнать нас. И говорит, что кентавры не должны иметь с нами никаких дел... Прости, Уна.

Уна хотела сказать, что ему-то определённо не за что извиняться, но её опередила новая ритмичная фраза Верголиса-Линта. После выкриков Паретия его речь звучала музыкой - отдохновением, сродни чуть давящему блеску голубых глаз. Шун-Ди напряжённо выпрямился.