Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Хотя не ему рассуждать о "нездоровом" и "естественном". Безусловно, не ему.

Как-то раз Тим, сидя на траве, раскладывал перед Инеем золотые монетки из своих припасов. Для дракона монетки явно пахли магией: он заинтересованно внюхивался в каждую из них и возбуждённо дёргал хвостом, когда они исчезали по щелчку пальцев боуги. Со стороны это напоминало обучение собаки - несмотря на то, что Шун-Ди как никто другой знал, насколько Иней умён. Дракон сильно вырос и набрал в весе. Он уже едва помещался на плече Уны, а серебряная чешуя обрела новый, слепящий блеск. Крылья, пожалуй, почти сравнялись длиной с руками Шун-Ди; он вспоминал яйцо, горячую скорлупу под своими пальцами - так недавно, - и ему становилось не по себе. Все ли драконы так быстро растут?

- Раз - за треснувшее зеркало, - бормотал Тим, подёргивая острым ухом. Пухлые детские губы едва шевелились, так что Шун-Ди с трудом разбирал слова. - Два - за нож и за платок. Три - за сон при свете солнца. Четыре...

- Что это? - перебил Шун-Ди. Уны и лорда Заэру поблизости не было, что позволяло говорить с боуги без утомительных переводческих повторений. - Заклятие?

Тим поднял на него зелёные блюдца глаз.

- Почему? Я не творю магию. Это считалка, - он улыбнулся - плутовато, как любой боуги. - Очень старая считалка. Шэги научила меня.

- И ты понимаешь, о чём она?

- Нет, какая-то бессмыслица, - Тим хихикнул. - Но Шэги всегда читала её под истории об Исходе.

- Об Исходе?..

- О том, как мы ушли из Обетованного на востоке. Как последние из нас вернулись сюда, - Иней, озадаченный паузой в игре, выпустил пар через ноздри, но Тим не выказал волнения. - Как нам пришлось оставить тот материк вам. Кажется, да.

Не "наши" и "ваши предки", но вы и мы... Шун-Ди задумчиво застегнул вещевую сумку.

- Но причём тут зеркала, платки и прочее? И...

- И Дуб, - со значением закончил Тим. - В основном речь там - о Дубе. О сокровищах, несокрушимом оружии, которое спрятано там. Где-то на востоке мы оставили клад. Он был скован чарами, которые не давали пересечь море. Там оружие, выкованное агхами, но покрытое нашей магией. Тот, кто овладеет им, выиграет любую битву.

Мальчишеское восхищение в личике Тима смешалось со вполне взрослым знанием вещей. Впечатление несколько смазалось, когда он отбросил рыжую чёлку с бровей и добавил:

- Жаль, что это только легенда. Шэги часто несёт всякую чушь, вот ей никто и не верит.

Шун-Ди, однако, заметил сожаление за безразличием - или, возможно, хотел заметить. Клад с несокрушимым оружием... Где-то на материке. Первый порыв - немедленно рассказать Уне - быстро сменился тревогой: а что случится, если он скажет? Что будет в Ти'арге, если коронники откопают заколдованные доспехи и мечи?

Видимо, то, чего хочет Лис.

Тим всё ещё выжидающе смотрел на него, а Иней - на Тима. Шун-Ди кашлянул.

- Знаешь, на днях я видел глаза в роднике... Тут есть духи стихий?

- Есть, наверное, - Тим легкомысленно пожал плечами; на зелёной курточке цветком желтела заплатка. - Мы ведь уже в Долине Чар. Через день-другой выйдем к степям кентавров, - он грустно переглянулся с драконом. - Но я не хочу расставаться с вами и Инеем. Вы не возьмёте меня и дальше с собой? Матушка и батюшка будут не против. Пожалуйста, господин торговец!

Шун-Ди не знал, что ответить.

***

Скоро сосняк Паакьярне действительно расступился - это случилось как-то резко, будто в сомнении переплетённые пальцы сосен растворились в открытом пространстве и свете. Инею здесь было привольнее: с распростёртыми крыльями, выдыхая пар, он проводил время в полётах. На лице Уны порой проступало странное выражение - лёгкая, задумчивая улыбка, как при воспоминании о старом друге, - и Шун-Ди догадывался, что в эти секунды она мысленно общается с драконом.

Какая древняя, красивая магия. Это восхищало его, но заставляло ещё острее ощущать своё одиночество. Днём оно отступало, зато неизменно возвращалось под вечер, а ночью, не терпя возражений, обнимало его сухими горячими ручками Шэги-гадалки, прижимало к впалой груди. Шун-Ди опять видел сны о матери, о тонком одеяле в пристройке для рабынь, пропахшей потом и испражнениями, о хозяйских объедках вместо обеда... Это не нравилось ему: они уже давно не приходили. Пожалуй, в экспедиции исчезли в первый же месяц.

И, что закономерно, появились снова теперь - когда из прекрасного сна пришлось упасть в жутко-подлинную действительность.

Хотя Шун-Ди всё же рассказал Уне о кладе, она, казалось, не придала этому значения. Пожала плечами, спокойно поблагодарила и ответила: