Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

- Нет. Подкрадываться сзади и бросаться шишками.

Лис обошёл его и сел по другую сторону от кучи хвороста, скрестив ноги. Сегодня он был в красной блузе с зелёными вставками, а вдобавок нацепил чёрно-белый шейный платок. Мало кто из менестрелей Обетованного посмотрел бы на него без (как минимум) сильного изумления.

Хорошо, что они уже не на востоке. Шун-Ди был влюблён в воздух Лэфлиенна; странная красота этого места поддерживала его, как снадобья поддерживают больного.

- Бросаться шишками... Да, Уна рассказала мне об этой Руми. У женщин из боуги есть чувство юмора, не находишь?

- Не нахожу, - искру наконец-то удалось высечь, и огонь занялся. - Что ещё она рассказала?

Лис придирчиво оглядел свои ногти.

- Не так уж много. Нам, как бы сказать, было слегка не до этого.

Боль. Много, невыносимо много боли. Шун-Ди смотрел, как прожилки пламени бегут по сухим веткам; сосны лесов Паакьярне стояли вокруг него и, разумеется, хранили молчание. Это право всегда было за ними - не то что у обвиняемых перед судом Светлейшего Совета.

- Та старуха, Шэги, не только отправила нас к древесным драконам. Она гадала Уне, - он прочистил горло. - Гадала по пряди волос.

Лис дёрнул плечом.

- Древний способ. И один из самых простых, - он подсел поближе к костру: пламя едва не лизнуло узкие голые ступни. Ему всегда, сколько помнил Шун-Ди, нравилось сидеть так - хоть и было явно жарче, чем людям. - Не переводи тему, Шун-Ди-Го. Тебя не устраивает то, что случилось?

Где бродит лорд Ривэн? Сколько можно, в самом деле, вещать Уне о своих приключениях с Повелителем Хаоса? Ей, конечно, ничего и не нужно, кроме этих вещаний, но могла бы подумать не только о себе...

Шун-Ди стало стыдно от этой мысли. У него нет права винить Уну - вообще винить кого бы то ни было, за исключением себя. Этому учил Прародитель. Это подсказывает совесть.

Жаль, что иногда трудно справиться с беспорядком, с нарушением всеобщей гармонии, прорастающим изнутри. Так в сладкие ноты вина с острова Алийям врывается неуместная горечь. Так он сам проводит вечера под чистейшим небом, овеянный хвойным воздухом, когда над маленьким озером где-то неподалёку трепещут прозрачные крылья стрекоз, - проводит без сна, мучаясь своей порочностью и её бесправием.

Или всё-таки нет. Мучаясь большим, много большим, чем эта порочность.

- Я не знаю, что случилось, - сказал он. Желтизна глаз Лиса сегодня была особенно режущей - наверное, в тон подросшей луне.

Его друг недоверчиво улыбнулся.

- А хотел бы знать?

Шун-Ди вздохнул и поворошил хворост.

- Если хочешь рассказать мне что-нибудь, Лис, рассказывай. Что угодно, и я тебя выслушаю. А если не хочешь... - он умолк.

Где Уна, Иней и лорд Ривэн?

Где, в конце концов, их маленький, но не по годам вдумчивый проводник? Мальчишка-боуги с разящим наповал именем увязался за ними сразу, как только Уна сообщила Маури Бессоннику, что уходит к драконам. Шун-Ди знал, что семейные связи для боуги не так важны, как для большинства других созданий запада, - но всё равно удивился спокойствию, с которым Маури и Руми отпустили сына на поиски проводника.

В первый же день Тим (Лис немедленно стал перекручивать его имя на свой манер: Тим Как-то-там-дальше, Тим Майтэ-не-пропоют, Тим Овса-кентавров-мне-на-язык... Его настроение вообще заметно улучшилось после праздника боуги) скрупулёзно осмотрел татуировки на руках и лодыжках Шун-Ди, его чётки, амулеты и клеймо на лбу. Досталось, разумеется, также чёрной серьге Лиса, его лире и флейте. Гораздо больший интерес их остроухий спутник испытывал, естественно, к Инею; но Уна при каждой попытке погладить дракона или угостить его чем-то неподобающим (вроде грибов и орехов) примеряла свою любимую ледяную маску.

- А если я скажу, что тот поцелуй был последним? - с непонятным выражением спросил Лис. - Что потом мы просто беседовали?

- После того, как она ударила тебя, или до? - не сдержался Шун-Ди. Лис расплылся в торжествующей улыбке - с видом игрока в кости, который дождался куша.

- Так и знал, что ты начнёшь язвить. Она рассказала?

- При первой из пощёчин я ещё присутствовал, - Шун-Ди поправил под собой одеяло-подстилку, чтобы Лис не видел его лица. - А то, что было после, касается лишь тебя и её.

- Благородство и доблесть героев ведут - но туда, где не место героям , - то ли вздохнул, то ли пропел Лис, склонив голову набок. - Ты прав, Шун-Ди-Го. Всё это суета сует. Ничто в Обетованном не сможет противостоять женщине, тем более когда женщина в подпитии и смятении... Так что Шэги поведала нашей маленькой леди? Что её ждёт, конечно же, великая судьба?