Поль Пасмор - Чёрный Огонь

Стоя около ворот, девушка отлично видела и ряды сидений, заполненные зрителями, и герцогское семейство в отдельной ложе, и барона на могучем коне, замершего на противоположном конце поля. Вот герцогиня взмахнула ярким платком, подавая сигнал начинать, — и земля вздрогнула от ударов копыт. Два всадника неслись навстречу друг другу, и было решительно непонятно, что Виа собирается делать с длинным копьём противника. Дальнейшее заняло от силы пару секунд: девушка уклонилась от удара, свесившись на бок лошади, схватила руками пролетавшее мимо копьё барона и направила его вниз. Воткнувшись в землю, взрыхлённую множеством копыт, оружие выбросило рыцаря из седла. Тяжёлые доспехи добавили весомости его приземлению, так что вставал он медленно и с видимым трудом.

Зрители неистовствовали. Что-то подсказывало Инии, что такого на этом поле ещё не происходило! Виа имела полное право объявить о своей победе и забрать оружие и доспехи барона, — но она обнажила меч и спрыгнула с лошади. На что тоже имела полное право. К её противнику уже бежал оруженосец, таща огромный двуручник. Этот меч раза в полтора превосходил по длине «бастард» Виа, но её такая мелочь не смущала. И без того неповоротливый, в своих доспехах барон по подвижности напоминал статую. Иния не сомневалась, что Альвиарран может прикончить хама в любой момент, и с нетерпением ждала очевидного финала, вспоминая утреннюю сцену.

Виа же, похоже, решила продемонстрировать беспомощность рыцаря со всех сторон. Раз за разом её меч пробивал его доспехи, не касаясь тела. Люди на трибунах свистели и орали, герцог встал и перегнулся через перила, чтобы лучше видеть, — а Виа продолжала издеваться над бароном, столь опрометчиво понадеявшимся на силу своего оружия. Но вдруг, уклоняясь от двуручника, девушка споткнулась о валяющееся копьё и потеряла равновесие. Барон взревел, вздымая меч над головой и обрушивая его на голову врага, — точь-в-точь как утром, в поединке с Инией! Но сейчас в его руках не палка; такой удар и рыцаря в полном доспехе пополам разрубит! В полной тишине Виа левой рукой поймала тяжёлый клинок за лезвие, и в тот же миг её собственный меч врезался в шлем противника. Плашмя, но этого оказалось достаточно. Барон грудой железа осел на землю, выронив двуручник. Альвиарран убрала меч в ножны и поклонилась герцогской ложе.

— Леди Оро Ваи объявляется победителем и может забрать доспехи и оружие барона Кардока, лорда Диза. Главный поединок состоится на закате. Сторону леди решит жребий. — провозгласил герольд, и трибуны взревели.

За воротами Виа сказала всё, что думала по этому поводу. Насчёт главного поединка уговора не было! Иния в двух словах объяснила ей суть сказанного герольдом. Все рыцари, победившие в одиночных поединках, жребием делятся на две стороны, которые сражаются, пока на ногах не останется один человек. К какой стороне он принадлежит, та и выигрывает. Эти рыцари награждаются призами, а тот, кому они обязаны победой, объявляется победителем турнира.

— А что делать, если с одной стороны на ногах остаётся несколько рыцарей, а их противники повержены?

— Они должны сразиться между собой. Победитель может быть только один.

Виа выслушала всё это с мрачным лицом, ничего не сказала и пошла к Тайфуну. Конь жевал сено и выглядел вполне довольным жизнью, несмотря на удила, мешающие питаться. Прежде чем Иния успела вмешаться, Виа сняла с коня уздечку и повесила её на луку седла.

— Ну и что ты наделала? — негромко возмутилась графская дочь. — Вот убежит он сейчас… Как ты теперь её обратно наденешь?

— Молча. — коротко ответила Виа.

Тайфун, не интересуясь спором девушек, уткнулся мордой в сено. Иния постояла, подумала, — и уселась на землю, прислонившись спиной к стогу. Виа расстегнула пояс с мечом и последовала её примеру. Так они и сидели, пока запыхавшийся мальчишка не крикнул на бегу:

— Жребий уже брошен!

Не торопясь, Виа встала, подошла к коню, надела на него уздечку, — Иния могла только хлопать глазами, глядя, как Тайфун сам поднял голову и открыл пасть, чтобы ей было удобнее, — и в поводу повела его на поле.

По десять рыцарей с каждой стороны стояли и ждали сигнала. Обычно такие схватки, начинаясь на закате, затягивались до глубокой ночи. Специальные слуги стояли по периметру стен, чтобы с приходом темноты зажечь факелы, — но сегодня они оказались лишними. Взмах платка, вопли зрителей, дрожь земли под слитными ударами копыт… Тайфун опередил своих тяжело нагруженных собратьев и первым врезался в неровную линию рыцарей. Полутораручный «бастард» рассёк подпругу, и всадник свалился под копыта. Сгущающиеся сумерки не позволяли рассмотреть в подробностях, кто, кого, чем и по какому месту. Лязг металла о металл, хриплые крики и лошадиное ржание, свист и улюлюканье на трибунах, — всё это сливалось в настоящую какофонию. Но до того, как окончательно стемнело, шум стих. На поле остался один всадник. Носились потерявшие седоков кони, стонали раненые, и зрители притихли, не первый раз в течение этого турнира не понимая, что произошло.