Поль Кенни - Коплан открывает огонь

Автор предупреждает, что все события романа вымышлены, а всякое сходство его героев с реально существующими лицами является случайным.

Озабоченный посол Франции направлялся на своем лимузине в Кремль. Он не понимал причины этого неожиданного вызова. Против обыкновения ему не сообщили тему встречи, и теперь придется оказаться перед собеседником без досье — вещь крайне неприятная для дипломата.

Над Москвой нависло тяжелое серое небо. Чувствовалось, что над городом скапливаются огромные массы снега и что они скоро укутают его пышным белым покрывалом. Шум машин уже стал глуше, прохожие поднимали воротники пальто.

Первые хлопья стали падать, когда машина выехала на Красную площадь. Въехав в Кремль, она остановилась перед входом в здание, где размещаются служебные помещения Верховного Совета СССР.

По дороге взгляд посла скользнул по бесчисленным бронзовым пушкам, выстроившимся перед арсеналом. Вид этих трофеев — французских орудий, захваченных у наполеоновской армии, — разбудил в нем какое-то раздражение. Надменным кивком он ответил на приветствие дежурного офицера и двух часовых.

Его вместе с сопровождающими лицами провели в комнату перед кабинетом министра иностранных дел.

Ему пришлось прождать несколько дольше, чем положено по протоколу. Наконец торжественный и чопорный секретарь пригласил его на аудиенцию.

Посол сразу же понял, что встреча будет лишена сердечности. У советского министра было замкнутое, упрямое лицо.

Они обменялись традиционными приветствиями, затем русский заговорил недовольным тоном:

— Я считаю нужным лично сказать, что инцидент, случившийся в Меце, рассматривается нами как достойный сожаления и способный повредить торговым связям между нашими странами.

Французский дипломат хранил молчание. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы догадаться, на что намекает его собеседник. Затем, поняв, о чем речь, он обнаружил легкое удивление.

Видя выражение его лица, министр продолжил:

— Я думаю, вы недооцениваете серьезности подобных фактов. Они симптоматичны и доказывают, что у вас есть элементы, враждебные мирному сотрудничеству Востока и Запада. Этот акт саботажа должен быть расследован, и мы бы хотели, чтобы ваше правительство информировало нас о результате следствия.

Посол спокойно ответил:

— Считаю своим долгом передать ваше пожелание в Париж, ваше превосходительство. Однако, как мне кажется, ничто не позволяет заранее утверждать, что этот недоброжелательный акт имел целью причинить вред Советскому Союзу.

Еще более резко русский бросил:

— Вы полагаете? Остановка этой машины задержит на несколько недель выполнение важных и срочных задач. Кто же, скажите, ощутит последствия этого преступного деяния острее, чем мы?

Гость выигрывал время:

— Я согласен с вами, никто. Но возможно, виновный не метил столь высоко... Ведь речь может идти о заурядной мести, например дирекции завода. Кроме того, очень мало людей знало, что эта машина производит специальные кабели, предназначенные для СССР. И потом, хотя я и не информирован о происшедшем, возможно и другое: как вам известно, машина изготовлена в Германии и преступление могло быть совершено исключительно по этой причине.

Последнее предположение, кажется, уменьшило недовольство советского министра.

— Это не исключено, — признал он, опуская глаза. — В вашей стране многие патриоты оскорблены тем, что видят, как промышленники отдают заказы вечным врагам, этой реваншистской клике Западной Германии. Но боюсь, в данном случае акт саботажа был нацелен на причинение вреда социалистической экономике, таково наше убеждение. В любом случае это не должно повториться, запомните это. Итак, я жду подробных объяснений.

Он встал, посол последовал его примеру и с сочувствующим выражением лица проговорил:

— Прекрасно, ваше превосходительство. Мое правительство примет меры, которые сочтет нужными.

После этой двусмысленной фразы он присоединился к эскорту, ожидавшему его в коридоре.

Три дня спустя в помещении БТБ [1] Меца комиссар Жаклен принимал мужчину высокого роста с приятным лицом и умным взглядом.

— Франсис Коплан, — представился гость, пожимая протянутую руку. — Приехал узнать, откуда ветер дует. Так как у вас дела?

Это обращение разгладило морщины на лице комиссара, имевшего не слишком приятные воспоминания о прошлых контактах с агентами СВДКР.