Тиа Атрейдес - Дети Грозы

Плавное течение мыслей маркиза нарушил посторонний звук: в придорожных кустах что-то шебуршилось и взволнованно дышало.

На Имперском тракте? Среди бела дня? Ну и разбойнички пошли…

Дайм придержал коня и дружелюбно помахал рукой в сторону четверки молодцов, спрятавшихся у обочины. Ни арбалетов, ни приличных мечей — один с луком и трое с дубинками. Молодые крестьянские парни, здоровые и злые.

Лучник оказался нервным, и стрела просвистела в полулокте справа.

— Вылезайте, вылезайте. Бить не буду.

Приглашение Дайм сопроводил мягким, но убедительным магическим приказом — четыре лиловые нити потянули растерянных и недоумевающих парней на дорогу. Босые, в деревенских рубахах, не старше семнадцати лет, на бандитов с большой дороги они никак не тянули. Ленивые оболтусы, возжелавшие легкой наживы. Никак, баек в кабаке наслушались.

— Э… утречка вам, почтенный, — приветствовал путника горе-разбойничек с физиономией записного плута.

— И вам не хворать. Что же вы, юноши, в кустах потеряли? Малина вроде не поспела?

— Да, эта… с лошади-то слезайте…

— Зачем?

— Дык. Нас четверо, а вы один, почтенный. Делиться надо…

— Делиться… А где папаша твой, юноша?

— Слазьте по-хорошему, — встрял ещё один, ростом повыше, физиономией попроще.

Еле сдерживая смех, Дайм окинул живописную группу взглядом. Бойцовые петушки хорохорились, сжимали дубинки и супили брови, лучник-мазила прятался за спинами дружков и строил зверскую рожу — в сочетании с подрагивающими губами выглядело бесподобно.

— Не делом вы, ребята, занялись. Вас отцы не предупреждали, что Имперский тракт — место опасное?

— Вы зубы-то не заговаривайте…

— Кошель или жизнь!

— Слезайте уж…

Все же маркиз не выдержал и рассмеялся, чем поверг молодцов в замешательство. Они замерли, перестав подпихивать друг друга в бока, и уставились на странного путника.

— Нехорошо, ай, нехорошо… — отсмеявшись, продолжил маркиз. — Шли бы вы по домам, юноши. Вон, здоровые лбы! Работали бы себе, девок соседских щупали.

Для скорейшего пробуждения здравого смысла в твердых деревенских головах Дайм не ограничился словами. Небольшая иллюзия, и вместо веселого шера с бирюзовыми глазами перед неудачливыми разбойничками предстало нечто среднее между демоном Ургаша и местным сельским старостой — воплощение тайных страхов всех четверых.

Тварь приподнялась в седле — любой нормальный человек бы заинтересовался, с чего это лошадь так спокойно терпит на себе сие страхолюдие? — оскалилась, показывая длиннющие клыки, заскрежетала…

— Домой! Быстро! И чтобы никогда! — провыло нечто замогильным голосом. — У-у! Догоню-у!

Хруст веток, топот и сдавленное подвизгивание врезавшегося в дуб лучника послужило Дайму ответом. В пыли остались валяться три дубинки и неуклюжий самодельный лук, в кустах образовалась брешь, будто с тракта ломилось в лес стадо кабанов.

Флегматично фыркнув, конь покосился на всадника — а тот от души хохотал. Непредвиденное развлечение, хоть и несколько замедлило путь, но существенно подняло настроение.

Больше маркиз не задерживался и через два часа въезжал в Суард.

Древняя столица Валанты больше четырех сотен лет не знала ни войн, ни мятежей. Чистые широкие улицы Старого города зеленели кипарисами и померанцами, платанами и можжевельником, благоухали тимьяном и гибискусом. Каждый раз, приезжая в столицу Валанты, Дайм не отказывал себе в удовольствии полюбоваться фонтанами и игрушечными площадями, выложенными яркой геометрической мозаикой.

Во дворец он по обыкновению зашел с черного хода, под пеленой невидимости. Незамеченным добрался до гостевых покоев, давно предоставленных в его личное распоряжение. Простейший способ держать публику в вечном недоумении и напряжении — неожиданно появляться из ниоткуда. Конечно, если бы он появился посреди обеденного зала, в дыму и молниях, эффект был бы не хуже… но, увы, для телепорта требуется слишком много энергии. Из Метрополии в Суард можно доставить максимум письмо, и то это мало кому из имперских магов под силу.

Стоило Дайму показаться в галерее западного крыла, уже в официальном черном с серебром мундире, во дворце поднялся тихий переполох. Первый же встреченный паж, едва подметя беретом пол и оторвав взгляд от дивного дива — Голоса Императора при полном параде — понесся докладывать королю.

В Галерее Масок, испятнанной разноцветными бликами — солнечные лучи дробились в витражах и скользили по гладкому буку пола карминными, шафранными и изумрудными бабочками — навстречу попался молодцеватый шер с ястребиным профилем, разодетый в шелка и кружева.