Тиа Атрейдес: Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.

239 год от основания Империи.

Все, никаких больше несчастных случаев! Лужи крови, оторванные головы и что там ещё полагается? Полноценное представление, чтобы проняло гадов! Этот Лунный Стриж, или как его там, лучший специалист Гильдии? Вот пусть и отрабатывает свои несусветные гонорары.

Препоганое настроение с утра только ухудшалось. Несмотря на солнечную сентябрьскую погоду и жизнерадостный щебет за окном, Шу проснулась совершенно разбитой после гнуснейшего из снов. Весь мир, начиная с собственного дурного братца, ополчился против неё, несчастной.

Апельсины на кухне закончились, и она осталась без любимого сока. Руна, над которой она билась четвертый день, наотрез отказывалась действовать, как положено. Ненаглядный Кей опять провел ночь в подозрительной компании благородных недорослей, неустанно сбивающей Его свежеиспеченное Величество с пути истинного.

Бесплодность попыток отвадить нахальных повес и кутил от дворца ужасала Шу. Даже смерть заводилы, старшего сынка барона Кукса, не охладила пустые головы.

И какого демона, спрашивается, она приказала, чтобы убийством и не пахло? Гильдия не подвела, и никто так и не догадался, кто приложил мохнатую лапу к утоплению пьяного вдрызг Мицу в собственном фонтане. Дюжина не менее пьяных свидетелей в один голос утверждала, что тот свалился сам, и исключительно сам. И что? Толку ноль. Остальные поохали, напились на похоронах и продолжили, как ни в чем не бывало, пудрить мозги юному королю. Лучше бы испугались, идиоты. Обнаглели беспредельно! Ну да, им же сама Регентша обещала полную безнаказанность, а Придворный Маг поддакивал, не иначе. Да ещё золотишка отсыпала — из королевской казны, откуда ж ещё. Стервятники! Шакалы безмозглые! В голове ничего, кроме пьянок с гулянками.

И Дайма нет именно тогда, когда он больше всего нужен. Демоны, как же он был прав! Стоило Ристане стать регентшей и отодвинуть Кея от государственных дел, братец впал в тоску и оказался легкой добычей для придворных проходимцев. Всего два месяца, как Кей коронован, и как же он изменился! Не привык, что с ним не считаются. Три с половиной года отец носился с ним, как курица с яйцом, и Ристана притихла, затаилась, сделала вид, что смирилась… и на следующий же день после смерти Мардука показала себя во всей красе.

А и ширхаб с ней. Всего два года продержаться, не дать Кею совсем сдуться. Разогнать в Ургаш этих оболтусов, прикончить оставшихся двоих заводил. Ха, Рональд им безопасность обещал! Держи карман шире! Я что, дура совсем, сама их трогать? Две сотни золотых, и гроб с музыкой. И занять Кея делом. Придумать бы, каким именно… Ладно, Урман подскажет. Бедняжка Таис, хорошо хоть, не видит, с кем и как её жених развлекается. Милостивые боги, пусть она ещё месяц-другой проведет на любимом море! Пожалуйста!

Невеселые мысли одолевали Шу. Трудновато держать хвост морковкой, когда поутру приходится выгонять из покоев брата пренеприятнейшего типа невнятной ориентации, читающего Его Величеству пошлые любовные вирши и нежно поглаживающего ручку. При виде сей интимной картины Шу неудержимо захотелось плеваться: «И Кей хорош! Смотрит мимо, в глазах печаль, грусть и томление! Никто, видите ли, его не любит, не ценит, так хоть стихи посвящают… А в постели с этим хлыщом оказаться ненароком как, не боится? Всего то и дел, что подпоить немножко Его Величество, и кто докажет, что глупый мальчишка ничего такого и не подозревал даже? Вон, сколько народу видело, как они любезничали! И стишки читали! И не видать Кею своей Большой Королевской Печати на совершеннолетие. Уж Ристана раздует скандал до небес. И слабовольный король, и ориентация подозрительная, и делами государственными не интересуется, и влиянию пагубному поддается, и ширхаб знает, что ещё. И ещё лет на пять регентство продлит, вроде как дать возможность мальчику повзрослеть и одуматься. Ненавижу!»

Противный тип и не догадывался, что только что ему был вынесен смертный приговор. Шу не знала его имени, и видела его всего три или четыре раза, но какое это имеет значение? Ей вполне хватило сегодняшней встречи, чтобы прочитать его совершенно недвусмысленные намерения, приправленные самодовольством и уверенностью в собственной безопасности. Вот с него-то принцесса и решила начать показательное выступление. Если бы это жадное и развратное создание почуяло, что готовит для него Её Высочество, оно бы бежало без остановки до ближайшей границы и просило бы у орков политического убежища.