Валерий Воскобойников - Война Владигора

— Я согласен! — быстро ответил борейский князь.

И в то же мгновение Забавка перебросила его вместе с гончей собакой к тому чуму, рядом с которым видела она Лиходея.

А еще через мгновение — даже куст не успел выпрямиться от первого перемещения — рядом с нею оказался отец. Было заметно, что он очень торопился.

— Куда спрятала борейского выкормыша? — зло спросил он.

Она в ответ лишь молча пожала плечами.

— Я тебя спрашиваю! Не хватит ли своевольничать?!

— Не надо было собаку мучить. — Она нашла что ответить.

— Какую еще собаку?!

— Его собаку! Самого в берлогу засунул, а собаку в лесу оставил. Вот она и страдала. Ты же сам знаешь, я не могу, если кто страдает.

— Хватит твоих глупостей! Говори, куда спрятала князя?!

— Нужен мне твой князь! Не мучил бы собаку, я бы о нем и не знала! — Она так хорошо разыгрывала дурочку, что сама себе поверила.

Поверил и отец.

— Вот дура! — зло проговорил он и исчез. Видимо, отправился в замок.

«Теперь буду Владигора искать», — подумала Забавка и тоже перенеслась в замок.

Радигаст был разъярен. Он только что был у нового борейского князя и зачем-то похвалился, что Рюген сидит у него в подвале и что завтра Здрон получит его. Эх, надо было сразу тащить выкормыша к пьянице Здрону. Как теперь объяснить борейцу, что выкормыш исчез из подвала? Хорош чародей, если свой дом запереть не может!

Да и дочь какова! Он так и не понимал, как ей удалось снять заслон — тот, который Радигаст считал одним из самых неприступных. При других обстоятельствах он восхитился бы ее даром. А теперь надо было спешить в замок, чтобы поставить от Забавки цепь заслонов на погребе.

Он успел все сделать вовремя. Вскоре следом за ним явилась дочь и сразу стала исследовать подвал. Тут-то он ее и обхитрил.

Он выстроил лжеподвал. И простенький заслон перед ним. Дочь легко сняла его и обошла весь подвал, не догадываясь, что это тоже всего-навсего один из его заслонов.

Он же, прикрывшись другой цепью заслонов, со смехом за ней наблюдал. И успокоился только тогда, когда дочь вернулась к себе.

Вид у нее при этом был обескураженный.

Радигасту оставалось немного: сделать так, чтобы синегорский князь по своей воле взялся за Око Всевидящее и, соединив его с чем-то своим, передал Радигасту. И это будет означать победу Велеса над Перуном, а Радигасту даст полную власть над Поднебесьем.

Так говорил чародею внутренний голос.

А пока приходилось отправляться к Здрону и как-то выкручиваться: мол, убег выкормыш. Подговорил стражников, что везли его к князю, и убег. Стражников во время отлова поубивали, а Рюген как сквозь землю провалился.

Хорошо, что Здрон был так пьян, что мог лишь глухо мычать, уронив на стол голову.

А в это время Забавка, как обычно, подняла в воздух шар. Но он не засветился изнутри, не хотел вращаться. Шар оставался тусклым. Несколько раз она повторила заклинание — все впустую.

В изнеможении она ушла к себе и всю ночь спала тревожным нелегким сном, который не снимает усталости, а, наоборот, несет лишь уныние и растерянность.

Но на рассвете Забавка собралась, выкупалась в росистых травах, что росли возле замка, и почувствовала себя такой свежей, здоровой, словно сбросила старую загнивающую шкуру.

Отца все еще не было, и она снова вернулась к шару.

Шар засветился мгновенно, словно забыл о вчерашнем упрямстве. Забавка раскрутила его, стала наводить то на одно княжество, то на другое и повторяла про себя один и тот же зов:

«Владигор! Владигор! Где ты? Отзовись! Подумай, Владигор, обо мне? Это я, Забавка! Подумай же обо мне, Владигор!»

Но не слышал в тот час князь лесную деву, и потому не могла установить она с ним связь.

Зато с той, что жила в чуме из шкур, такая связь получилась. Забавка наблюдала за ней с помощью шара, а сама думала о Владигоре. Угорская девушка шила костяной иглой меховую одежду для маленького и, видимо, тоже думала о синегорском князе. Две одинаковые мысли, два чувства пересеклись, соединились. И по этой нити с помощью шара потекла к Забавке тихая грустная песня, которую пела девушка. Она смотрела прямо в глаза ведунье и рассказывала ей о златогривом коне, о человеке, что предстал неожиданно перед нею и назвал себя другом Владигора.

Забавка же поведала ей о том, что ищет князя повсюду, да только кто-то очень уж далеко спрятал его.

Так они и разговаривали, словно две любящие сестры, об одном и том же человеке, который был им обеим дорог.