Ника Созонова - Два голоса

И тут ты вздрогнула — я почувствовал это сквозь одеяло. Пришла к той же мысли: разговор о ревности неминуемо напомнит мне об отце.

— Ладно, давай закроем тему. Я спать хочу.

— Давай закроем. Только скажу, что в чем-то ты права, но я вполне могу потерпеть. Это не смертельно. Просто не буду думать об этом.

— Да не нимфоманка я никакая! Прекрасно проживу и без плотских радостей. Ничего со мной не случится…

Ты уткнулась носом мне в шею. От тебя пахло алкоголем, но это не раздражало, наоборот, казалось благоуханием.

— Не могу заснуть, — пожаловалась ты спустя пять минут. — Закрою глаза, и такой вертолет начинается… Мне нельзя пить, совсем. Организм плохо принимает, и потом отхожу долго… Ты вот про секс говорил, и я вспомнила: один раз я мужу изменила — так банально: на курорте. Он не знал, я не рассказывала, да и вообще это не задело никого, показалось чем-то пустяковым. И разошлись мы из-за другого.

— А каким он был, твой муж? — Я спросил не ради того, чтобы поддержать беседу — было и впрямь интересно. — И отчего вы разошлись?

— Он был спокойным, деловым, положительным. Ни к чему не придерешься — аж противно. За все время мы умудрились ни разу крупно не поссориться. Работал в банке. Делал карьеру — потихонечку, шажок за шажком. Не дурак — поговорить было о чем. Расстались с моей подачи, он был удивлен, крайне. И все мои родственники тоже. Разошлись мирно, без скандалов, без дележа имущества. За то время, что прожили вместе, я как-то умственно разжирела. Не в смысле, что мозг увеличился в объеме, но — разленилась, перестала чего-то хотеть, к чему-то стремиться.

— Хорошо, наверное, когда на пути периодически попадаются такие люди: успеваешь с ними передохнуть…

Сон окутывал меня, приходилось говорить через силу. Твои же слова долетали как сквозь толщу воды.

— А по-моему, наоборот: они слишком расслабляют. Притупляется инстинкт жизни. — Ты поворочалась, устраиваясь удобнее. — Завтра на работу, что б ее черти скушали… Только, если уйдешь, обязательно возвращайся, чтоб мне не сходить с ума в твоих поисках…

*** — На этот раз сон был наполнен лиловатым туманом. В нем не было проявленности, завершенности форм. Клубились вихри, носились клочья, похожие на марлю или кисею. Наши руки были переплетены так тесно, что врастали одна в другую. Не было звуков и запахов… "Мне страшно", — ты брела, низко опустив голову. Твои голубые волосы тонкими змейками вились перед лицом. "Чего тебе бояться? Я смогу уберечь тебя от всего на свете".

— Твое тело струилось. Оно было прозрачным, и в его лазоревой толще шевелились водоросли и сверкал белый песок. "Вихрь может разметать нас далеко друг от друга. Он бывает сильным, очень сильным". "Мы сумеем найтись снова. Даже если окажемся в разных концах земли". " Ты обещаешь?" "Да". "Помнить?" "Помнить…" ***

5.

*** — Ты действительно намереваешься вспоминать всё? Каждый день, каждый час, каждую минуту? Это ведь два месяца жизни.

— Ладно, уговорил. Давай самое яркое и важное.

— Например?

— Например, поезда. Сейчас я буду рассказывать: мне очень дорог этот момент. ***

Встретились мы с тобой в сентябре. А в конце октября я заболела — грипп или что-то вроде. Неделю провалялась с высокой температурой. Не сказать, чтоб из тебя вышла замечательная сиделка, хоть ты и старался. Выходило все вкривь и вкось: то плохо завинченной грелкой ошпаришь мне ноги, то, когда особенно колбасит и хочется мокрого полотенца на лоб, валяешься обдолбанный, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

Ни маму, ни сестер звать не хотела: представляла, каково тебе будет от диалогов с ними. Надеялась, что справимся собственными усилиями. В общем, чудо, что, тем не менее, начала выздоравливать. А когда температура спала и голова перестала разламываться, ощутила себя в нирване: на работу не нужно и ты рядом — большую часть дня…

Как только я окрепла до такой степени, что могла ходить без посторонней помощи, ты вытащил меня гулять. И не куда-нибудь, а на железную дорогу, бродить по путям. Подобными вещами я и детстве не увлекалась, а сейчас вроде совсем не по статусу, но я не спорила. Было легко и радостно — и от вернувшихся сил, и от твоего бодрого вида.

Мы забрели достаточно далеко от города, благо погода располагала: солнечно, сухо, звонко от синего неба и яркой листвы — последней, зацепившейся на ветках.

— Насколько ты мне доверяешь?

Я ответила, что полностью.

— Вот сейчас и проверим. — Ты крепко завязал мне глаза моим же вязаным шарфом. — Просто знай, что с тобой не случится ничего плохого.