Александрина Ван Шаффе: Сердце горы

Его слова, как поток холодного воздуха, мгновенно остудили мое благодушие. Я насторожилась. Точнее, попыталась насторожиться, вспоминая, как попала сюда. Но память не желала подчиняться: сейчас даже наши встречи с Тиером казались всего-навсего ярким сном.

- Почему же там, на лесной поляне, ты не целовал меня так, чтобы я обо всем забыла? - шепотом полюбопытствовала я.

- Там ты была не в моей власти, Хуннед. И я был связан клятвой. Да и сейчас... Нет, пожалуй, не стоит говорить об этом. Пойдем, мастерицы ждут.

Странно идти по просторным залам и не замечать ничего вокруг. Не пугаться, не удивляться. Смотреть только на Тиера - и видеть только его одного. Похоже, на меня, и правда, наложили колдовские чары. Некоторое время спустя мы вошли в зал поменьше. Четверо девушек поднялись при нашем появлении, придерживая руками незаконченное шитье. Они показались мне какими-то "неживыми": миловидные, но невыразительные лица, опущенные глаза. Темные, до пола, платья дополняли странное впечатление.

- Прошу вас сшить для моей невесты подобающий наряд к сегодняшнему вечеру, - распорядился Тиер. Девушки молча поклонились.

- Невесты? - словно очнувшись, с легкой иронией переспросила я (для девушки, с которой Тиер только что собирался так надо-олго расстаться, мой статус неимоверно вырос). - Что-то не припомню, чтобы мы с тобой объявляли о помолвке.

- Я мог бы сказать - для моей жены, - снисходительно улыбнулся Тиер. - Но ты ведь пришла сюда только на праздник. То есть, ты считаешь, что пришла сюда только на праздник, не так ли?

- Да, - не очень уверенно согласилась я. Девушки приблизились, кажется, готовясь снять с меня мерки, - тихие, похожие на тени, погруженные то ли в себя, то ли в свою работу.

- Они что - немые? - шепотом спросила я.

- Нет, что ты. Если пожелаешь, они расскажут тебе все здешние новости. Но я бы на твоем месте не стал их расспрашивать, Хуннед... Я ухожу, мне тоже нужно подготовиться к празднику.

Он поклонился и вышел. Я отстраненно подумала, что раньше Тиер вел себя по-другому: я не могла припомнить, чтобы он когда-нибудь отвесил мне поклон. Тем более, с таким серьезным видом. Думаю, он и сам понимал, что в солнечным современном мире его поклон воспринят был бы совсем иначе. Но здесь такая манера поведения не казалась искусственной. Между тем, следуя коротким фразам и знакам мастериц, я разделась. Девушки достали ткани, и начались примерки. Они одевали меня, как куклу, - ни о чем не спрашивая и не обсуждая со мной свои действия. Сначала возникло тончайшее, кружевное белье, потом облегающий, расшитый драгоценностями корсаж, наконец, пышная юбка. Затем меня подвели к зеркалу и позволили взглянуть на то, что получилось. Я с некоторой опаской подняла глаза. Признаюсь честно, я всегда была не прочь поизучать себя в зеркале. Но, как правило, эта процедура заканчивалась выискиванием в себе различного рода недостатков. То ресницы недостаточно густые и длинные, то нос слишком вздернутый (с несносными веснушками - ко всему остальному), то еще какие-нибудь "драматические" отличия от недостижимого идеала... Особенно раздражала черная точка родинки в уголке левого глаза... Поэтому так странно было взглянуть на себя - и понравиться себе. Я придирчиво разглядывала отражение, но не могла заметить ни одного изъяна. Чем дольше я глядела на себя, тем сильнее улыбалась, не в силах оторвать глаз от него. Пока не поняла, что зеркало обманывает. Я окончательно уверилась в этом, когда не заметила привычной родинки. То есть родинка как будто была, но угадывалась с трудом. Я отвернулась, понимая, что не я выгляжу красавицей, а заколдованное зеркало шутит надо мной.

Между тем девушки продолжали трудиться над моим нарядом, прямо на мне прилаживая кружева и драгоценные камни. Когда одна из них с поклоном застегнула у меня на шее ожерелье, бросившее в стороны радужные блики, я поняла, что работа подходит к концу. Я отстранила руки мастериц и сделала несколько шагов. Платье мне сшили из темно-зеленой, похожей на бархат материи, но, в отличие от бархата, совершенно невесомой. Вообще, я сразу почувствовала себя в праздничном наряде удивительно уютно. Я снова взглянула в зеркало. И опять рассердилась на то, что понравилась себе. Пожалуй, только мои короткие волосы не желали льстить своей хозяйке: к такому богатому платью прическа требовалась поизысканней. Может, вуальку какую-нибудь накинуть? Словно угадав мои мысли, одна из девушек протянула мне венок из осенних листьев. Сначала я подумала, что листья - живые, но, дотронувшись, поняла, что это тоже не что иное как рукоделие.