Александрина Ван Шаффе - Держать дом

Пригорок был солнечным, светлым; покачивали ветвями высокие сосны. Велика стала на краю песчаного обрыва, ощущая, как легкий ветерок дунул в лицо, зашевелил волосы. Внизу густая зелень, расступаясь, обрамляла края лесного озера. Весело посверкивала слюдяная рябь. С обрыва россыпь домов на берегу была видна как на ладони. Самый крайний – бабушкин. Словно играя с Великой в прятки, он схоронился за деревьями, только кусочек кровли выглядывает сквозь косицы плакучей березы... Девушка отступила на пару шагов, чувствуя голыми пятками песок и сухую хвою, а под ними – внезапно шевельнувшиеся гранитные валуны. Стукнуло сердце, в груди похолодело. Велика испуганно застыла, борясь с подступившим негаданно искушением. Но глаза уже сами собой закрылись, а руки поднялись, разошлись в стороны. И камни окончательно ожили, тоже готовые подняться, разрывая дерн, чтобы стать фундаментом ее дома.

* * *

Вспомнилось, как когда-то давным-давно мама отвела шестилетнюю Велику к бабушке. Погостить. Мол, бабушка попросила. На самом деле причина была другая: родители уезжали по торговым делам, а давно хворавшей старшей папиной жене Раде было трудно присматривать за непоседливой девчонкой. Взрослые пошушукались, и мама повела Велику к своей маме. В дом, где все было настолько красиво и интересно, что Велика почти не расстроилась из-за отъезда родителей. Но это поначалу. А потом оказалось, что бабушка без конца хлопочет по хозяйству. И Велика заскучала. Нет, она с удовольствием бросалась помогать, с готовностью выполняла поручения. Но в конце концов села в уголок и принялась канючить:

– Ба, что ты все дома и дома. Пойдем в лес.

Бабушка кинула на нее удивленный взгляд. Потом усмехнулась:

– Как это я из дома пойду? Я же его хозяйка. Кто его без меня держать будет?

Велика растерялась:

– Держать? Никто. А зачем его «держать»? Мы с мамой в лес ходим. Да я и с подружками...

– Ты еще малая... А мама твоя, – бабушка на миг поджала губы, – своего дома не имеет. Когда-то, невестой, не удержала – рухнул ее дом. Могла бы другой построить, только ни сил, ни желания не хватило. Быстрая слишком. Вот и живет с тех пор по чужим углам. Не хозяйка твоя мама.

– Я... не понимаю.

– Время придет – поймешь. А пока – иди, погуляй, если хочется.

* * *

Никто ее этому не учил, но проснувшийся дар настойчиво указывал, с чего следует начать. Велика почувствовала размер будущего дома – мысленно измерив его шагами, воткнув по четырем углам оструганные колышки. Не перепутать бы: окна должны выходить на юг, дверь с крылечком – на восток... Она затаила дыхание, и кто-то словно шепнул прямо в ухо: «Ты можешь еще передумать, отказаться». Но дом уже шевельнулся, держал крепкой ниточкой, жил внутри. Зачем отказываться? Велика вздохнула и позвала. Камни выстроились, прижались друг к другу неровными боками. Вырос под землей погреб, в котором теперь никогда не переведется провизия. Венец за венцом начал подниматься сруб. Девушка переступила с ноги на ногу. Ощутила гладкие половицы струганного пола. Почувствовала, как исчезает небо над головой, заслоненное кровлей. Плотнее сомкнула веки, представляя – печь, деревянные лавки, занавески на окнах. Чуть поколебавшись, вывела кружевной узор наличников. Не без озорства увенчала крышу петушком-флюгером – Велика мечтала об этом с того самого дня, как увидела забавные вертушки в городке, куда они с отцом ездили на ярмарку.

Окинула мысленным взором будущее жилье, проверяя каждую мелочь – от крынок в подполе до уютной горницы под скатом крыши... Решившись, открыла глаза – дом стоял. От избытка чувств Велика погладила деревянную стену. Протанцевала к окну. Распахнула створки. И ощутила ласковое тепло, словно кто-то невидимый положил руки на плечи.

Первой прибежала близкая подружка – веселая, конопатая Жмирка. Вошла в дом, всплеснула руками:

– Ой, Величка, как у тебя получилось!

Без спроса схватила только что испеченный пирожок:

– Ждешь кого?

– Тебя, – улыбнулась Велика.

Жмирка села на скамью, еще раз обвела глазами все вокруг:

– А я решила, что не буду дом держать. Второй женой в чей-нибудь дом пойду. Не придется сидеть взаперти. И вообще – зачем?.. Ты бы взяла меня второй женой – для своего мужа?

Велика хмыкнула. Бабушка, услышав такие слова, непременно поджала бы губы: у Велики еще и жениха нет, а Жмирка такое болтает... Сглазит ведь. Сама Велика не боялась сейчас никакого сглаза: можно ли страшиться, когда ликуешь, упоенный собственном могуществом? И хитрая Жмирка об этом знала. Почувствовала, что Велика растаяла. Наклонившись к подружке, спросила, изнывая от любопытства: