Елизавета Абаринова-Кожухова - Царь мышей

Вечерняя служба давно завершилась, но Храм Всех Святых на Сороках, находившийся в одном из отдаленных уголков Царь-Города, был открыт. Догорали свечки и лампадки перед потемневшими иконами, немногие богомольцы еще продолжали класть поклоны, а батюшка - высокий, статный, с огромною черной бородой, закрывающей половину лица - собственноручно подметал веником храмовый пол. Совсем молодой паренек в темной холщовой рубашке подсоблял священнику.

Дверь храма приоткрылась, и в церковь вошла женщина средних лет в дорогом платье, отороченном собольими мехами. Увидав ее, батюшка тут же отдал мальчику метелку и совок, а сам поспешил навстречу припозднившейся гостье.

- Здравия желаю, княгиня! - приветствовал он женщину густым басом, и эхо отдалось под куполом: - Княгиня-гиня-иня...

(Видимо, священник еще не приноровился соизмерять свой могучий голос с акустическими особенностями храма).

- Здравствуйте, батюшка, - ответила княгиня, подходя под благословение. - Я не опоздала?

- Скоро закрываемся, но ради вас повременим, - громко ответил священник. И с улыбкой добавил вполголоса: - Кое-кто давно уж вас дожидается.

За разговором батюшка подвел княгиню к иконостасу и на короткий миг закрыл ее своею широкой спиной. А когда он повернулся, женщины уже не было - она входила в полутемную комнатку при храме, где хранились старые рясы, свечи, кадила и прочая церковная утварь.

- Радость моя, ты ли это? - услыхала она страстный шепот, и из-за загородки с небрежно наброшенными облачениями священнослужителей вышел человек в скромном кафтане и начищенных до блеска кожаных сапогах.

- Ах, как давно мы с тобою не видались! - воскликнула княгиня, кидаясь на грудь незнакомцу.

- Всего-то три дня, любовь моя, - отвечал он, жарко лобзая княгиню.

- А они мне тремя годами казались, - тяжко вздохнула женщина. - Ну ответь мне, Ярослав, отчего двое любящих должны страдать в разлуке, вместо того чтобы навеки соединиться?

- Уж так суждено, Евдокия Даниловна, - печально ответил Ярослав. - Не нами заведены сии порядки, не нам их и отменять. Покуда ты мужняя жена...

- Но неужели ничего нельзя придумать? - Евдокия Даниловна крепко обняла Ярослава.

- Есть у меня одна задумка, ласточка ты моя, - зашептал Ярослав ей на ухо, - да осуществить ее непросто...

- Какая, какая задумка? - порывисто спросила княгиня, но Ярослав ответить не успел - в дверь постучали, и в комнатку заглянул паренек, что прислуживал священнику.

- Уже пора, Васятка? - вздохнула Евдокия Даниловна.

- Пора, - подтвердил мальчик. - Ваш возница о вас уж справлялся, и то сказать пришлось, что батюшка вас на чай пригласил.

- Ну вот видишь, как нам с тобою приходится, - вздохнула княгиня, когда Васятка вышел. - А мой возница тотчас обо всем князю доложит. - И напоследок еще раз жарко, ненасытно облобызав своего возлюбленного, Евдокия Даниловна покинула комнатку.

- Пожалуйста, княгиня, - мальчик вел ее по темному проходу. - Осторожно, здесь ступенька, я и сам всегда на нее наскакиваю.

Последние богомольцы уже покинули храм, и батюшка собирался закрывать тяжелые церковные двери, когда из-за иконостаса в сопровождения Васятки появилась княгиня.

- Благодарю вас, отче, - проговорила она, еще раз подходя под благословение. - Знаете, я хотела бы сделать вклад в казну вашего прихода.

- Дело хорошее, богоугодное, - прогудел священник. И уже гораздо тише добавил: - Но уточните, княгиня: вы действительно желаете принести свою лепту Богу, или это плата за то, что я устраиваю вам встречи с...

- Ну что вы, батюшка! - возмутилась княгиня. - Я искренне и свято верую в Бога Единого, хотя в глазах ваших, должно быть, и выгляжу падшей женщиной, нарушающей Божеские и человеческие заповеди.

- Неверно говорите, Евдокия Даниловна, - покачал головой батюшка. - Я хоть и служитель церкви, а все ж различаю, где прелюбодеяние, а где - истинная любовь. А подлинное чувство, оно всегда от Бога, даже если и не освящено законным браком.

Священник провел княгиню к выходу, где рядом с папертью ее ожидала карета, запряженная парой вороных коней, а сам наконец-то запер церковную дверь.

Ярослав еще находился там, где его оставила княгиня. Он стоял, прислонившись к загородке, и бездумно глядел на дверь, за которой исчезла его возлюбленная.

- Ну что, сударь, сладки поцелуи мужней-то жены? - Рокочущий голос батюшки заставил его вздрогнуть.

- Ох как сладки, прости господи, - проговорил Ярослав. - Жаль мне ее, сударушку мою, а что делать - не ведаю.