Эрик Эддисон - Червь Уроборос

— Воистину, сложный, о господин мой король, — сказал Корс. Его глаза метались вокруг стола, избегая пристального взора, устремленного на него из-под бровей короля Горайса, и, наконец, остановились на изукрашенной и сверкающей короне Витчланда на голове короля. — О король, — сказал он, — вы требуете моего совета, и я не произнесу и не предложу ничего такого, из чего не вышло бы одного лишь блага, какое только можно вынести из той передряги, в которой мы очутились. Ибо теперь наше величие обратилось печалью, горем и скорбью. И легко быть умным задним числом.

Он замолчал, его нижняя губа тряслась и ходила ходуном.

— Продолжай, — промолвил король. — Ты бормочешь урывками какую-то чепуху, как охваченный лихорадкой дурень. Выскажи мне свой совет.

Корс произнес:

— Я знаю, вам он придется не по душе, о король. Ибо мы, витчландцы, от века охотнее наскакиваем на рифы, нежели слушаемся кормила. Я охотнее промолчу. Молчание не запишешь.

— Промолчу, не промолчу! — воскликнул король. — С каких пор ты стал подобен блюду творога с отхаркнутой в него кровью? Говори, или я рассержусь.

— Тогда не вините меня, о король, — сказал Корс. — Сдается мне, пробил час, когда нам, витчландцам, нужно взглянуть беде в глаза и признать, что мы поставили на кон все, что у нас было, и все утратили. Демоны, как мы убедились себе на погибель, в войне несокрушимы. Но умы их наполнены глупыми выдумками насчет чести и учтивости, и это может сберечь нам тот жалкий осадок, что остался непролитым из кубка нашей фортуны, если мы лишь отринем неуместную гордыню и увидим, где лежит наша выгода.

— Болтовня, болтовня, болтовня! — сказал король. — Будь я проклят, если улавливаю значение всего этого. Что ты предлагаешь мне делать?

Корс, наконец, встретился взглядом с королем. Он напрягся, будто перед ударом.

— Не бросайте в огонь свою мантию лишь потому, что дом занялся, о король. Предайте все на волю Юсса. И поверьте мне, дурацкая снисходительность этих Демонов сбережет нам свободу и позволит легко выжить.

Король чуть наклонился к Корсу, что с чуть пересохшим горлом, но постепенно собираясь с духом, выпалил это предложение сдаться. Никто из них не смотрел на Корса, но все взгляды были обращены к королю, и в течение минуты в этих покоях не было слышно ни звука, кроме их дыхания. Затем дуновение жаркого воздуха грохнуло створкой окна, и король, не шевельнув головой, медленно обвел своим ужасным взглядом всех своих советников, по очереди всматриваясь в каждого. И король произнес:

— Кому из вас этот совет кажется приемлемым? Пусть заговорит и поведает нам об этом.

Все сидели тихо, словно бессловесные звери. Король заговорил снова:

— Это хорошо. Если бы в моем совете завелся еще один такой паразит, столь же отупевший, столь же подлый, как тот, что только что заявил о себе, я был бы убежден, что Витчланд — это разложившаяся изнутри перезрелая груша. И, будь это так, я бы тут же отдал приказ о вылазке, и, в наказание ему и к вашему стыду, вас вел бы этот самый Корс. И тут бы и пришел нам конец, прежде чем нарыв нашего позора излил бы свой гной пред землей и небесами.

— Я не в восторге, господин, от того, что вы нападаете на меня, — сказал Корс. — Но молю вас, подумайте, сколь многие короли в Карсё осыпали оскорбительными поношениями тех, у кого достало мужества дать им здравый совет перед их падением. Будь ваше величество хоть полубогом, хоть фурией из ада, дальнейшим сопротивлением вы не смогли бы вызволить нас из этой сети, в которую нас поймали и скрутили Демоны. Вы не можете более уберечь гусей, о король. Порвете меня на части за то, что я предлагаю вам довольствоваться сохранением гусят?

Кориний ударил кулаком по столу.

— О мерзкий паразит! — выкрикнул он, — Только потому, что ты сам обварился, нам теперь всем опасаться холодной воды?

Но король поднялся во всем своем величии, и Корс съежился в пламени его королевского гнева. И король заговорил:

— Совет окончен, господа мои. Что касается тебя, Корс, то я удаляю тебя из моего совета. Тебе следует благодарить мое милосердие, что я не лишил тебя за это головы. Для твоей же собственной безопасности, которую, как я знаю, ты ценишь дороже, чем мою честь, тебе было бы лучше не попадаться на моем пути, пока тяжелые дни не минут.

Коринию же он сказал:

— Ты отвечаешь своей головой за то, чтобы Демоны не штурмовали крепость, на что их вполне может подбить их гордыня. К ужину меня не ждите. Нынче я останусь в Железной Башне, и пусть никто не тревожит меня под страхом смерти. Вы, мои советники, должны явиться ко мне сюда завтра за четыре часа до полудня. Позаботься как следует, Кориний, чтобы ни ты, ни наши войска не пустились на какую-либо хитроумную авантюру против Демонов, пока не получишь мои дальнейшие распоряжения, и лишь охраняй Карсё от любых атак, если потребуется. За это отвечаешь своей жизнью. Что касается Демонов, то цыплят по осени считают. Если враг мой выворотит валун над моим жилищем, то мне достанет сил опрокинуть его на врага и превратить того в месиво в тот самый момент, когда этот валун колеблется, перед тем как обрушиться и уничтожить мой дом.