Екатерина Изюрьева - Уроборос

Эту книгу я посвящаю моей матери

Безбородых Татьяне Валентиновне

(1959-2016)

Pape Satan, pape Satan aleppe 1 1 Данте. Божественная комедия. La Divina Commedia. INFERNO – Canto VII !

Тело убитого лежало в скрюченной позе на полу. Нимб вишневого цвета густой блестящей массой осенял его голову почти как у святых на иконах. «Интересно, – подумал вдруг Гэри, – какой у нас сейчас церковный праздник по календарю?». Он задумался, озадаченно почесывая жесткую щетину на лице. Надо заметить, что неуместные мысли самовольно стучали в его голову постоянно, и это было отличительное свойство его противоречивой натуры. Он боролся с этим, старался сосредоточиться, сконцентрироваться, но выходило не всегда. Гэри сильно зажмурился и снова широко открыл глаза, избавляясь от ненужных каскадов в своих рассуждениях. Итак, перед ним лежало все то же тело: колени поджаты к животу, руки скрещены на груди, голова запрокинута вверх. «Похож на эмбрион», – мелькнуло в его мыслях . Он глубоко выдохнул, собрался с духом, и, наконец, взглянул в лицо убитого. В остекленевших тусклых глазах мертвого мужчины застыло живое удивление. Гэри снова закрутил вихрь впечатлений: «Неужели и я сдохну таким же жалким? Видно же, что он так и не успел ничего понять: ни в жизни, ни в смерти. Ничего! Умер, как животное, как корова или голубь!» Тем временем в комнате появился еще один человек. Он был высокого роста, средних лет, с темными волосами, которые резко контрастировали со светло-серыми глазами. Его звали Стив. Он вошел в комнату бесшумно, словно подкрался; и быстрым острым взглядом окинул помещение. За пару секунд он обрисовал для себя картину, заметив, что его напарник беспомощно витает в облаках. Стив скривился в неприятной глумливой улыбочке. Гэри, встретившись с ним взглядом, резко отвернулся, словно его подловили на чем-то непристойном : «Опять подкрался незаметно. Как он ходит так беззвучно? Никогда его не слышу. Ухмыляется еще!». Стив подошел ближе к трупу и сел рядом на корточки. Ему было уже наплевать на Гэри, и было не до сентиментальных рассуждений:

– Кто он?

– Генри Лукас Уайт. 52 года. Входил в совет директоров крупного банка. Вдовец. Детей нет.

– Когда умерла жена? – заинтересовано спросил Стив.

Гэри ответил не сразу, его слегка удивил вопрос. «При чем тут смерть жены? Совершенно не вижу связи с делом!» – пробурчал он себе под нос и принялся рыться в своих записях. Наконец он нашел то, что нужно:

– Около года назад.

– Причина смерти? – накатывая вопросы друг за другом быстрыми волнами , спрашивал Стив.

– А сейчас это имеет значение? – захлебнувшись от недовольства, огрызнулся Гэри.

На лбу Стива собрались гармошкой злобные складки, губы плотно сжались в нитку. Гэри видел, что ему этот ответ не понравился, и в душе был даже рад этому. Повысив голос, Стив сделал свой короткий отчет:

– Итак, смерть Уайта наступила приблизительно четыре часа назад. У жертвы – открытая черепно-мозговая травма: повреждены кожный покров, апоневроз, повреждена кость… Возможно, и более глубоколежащие ткани. Посмотрим, что найдет экспертиза.

Гэри зевнул и с тоской взглянул на часы: стрелка шагнула на 23.19. Стив вопросительно посмотрел на него:

– Неужели так скучно?!

– Я засыпаю. Просто думал, что уже буду дома в это время, а тут как снег на голову этот труп, – оправдывался Гэри.

– Ты не перестаешь меня удивлять, напарник! Не знаю, как было на твоем прежнем месте работы, может, у вас и было в порядке вещей брать дилетантов, но я такого отношения к работе не допущу! – выпустил яд Стив.

Гэри покраснел от злости. Он действительно недавно перевелся и пока еще только осваивался в новом отделении. Ему стоило неимоверных усилий пропустить этот «укус» напарника, ведь он считал себя хорошим специалистом, и неплохо зарекомендовал себя. Тем временем, выждав секунду, когда токсичность замечаний ударит по самолюбию Гэри по полной программе, Стив продолжил атаку:

– Наш новый друг был большим ценителем искусства, заметил?

Гэри слегка кивнул в ответ, делая вид, что понял, о чем он говорит. С подсказки Стива он стал осматриваться по сторонам более пристально. «Дрогой интерьер. Наверно в стиле классицизма или барокко, а может, модерн или постмодерн… Не разбираюсь я в этой чепухе, – снова зевнув, подумал он. – Скучные шкафы и секретеры из красного дерева, в орнаменте пастушеские свирели и бубны… Да уж, очевидно, деньги водились крупные». Гэри посмотрел на старинный фарфор, подошел к китайской вазе и взял ее в руки, покрутил в руках и равнодушно поставил обратно на столик.