Екатерина Изюрьева - Уроборос

– Пусть приезжает! Я банкиров как раз терпеть не могу, – надрываясь от смеха, проговорил полицейский.

Девочка поняла, что дело ее – швах, и сидеть им тут до второго пришествия. Она грустно и обреченно посмотрела на полицейского, натурально всхлипнув, вытерла рукавом под носом девичьи сопли . В этом ее жесте было столько еще детского и наивного, что вдруг что-то человеческое пробудилось в этом черством полицейском. В его памяти промелькнуло, что его младшая сестра делала точно так же, когда они ссорились в детстве. Он перестал играть в крестики-нолики, бросил пустой стаканчик из-под кофе в мусор и повернулся к девочке:

– А вы зачем в портрет конгрессмена тухлые яйца кидали? Политики ведь тоже люди! Какие-никакие…

Девочка, как и все женщины, была немного психологом. Она тут же почувствовала, в каком ключе ей вести с ним диалог дальше:

– Они все время врут. Они лжецы!

Полицейский не нашелся, что сказать. В душе он и сам так думал, но как официальный представитель и вообще, очень системный член общества, не мог открыто высказываться на эту тему, и тем более поддерживать такие идеи. Он отвернулся, зажав губы под усами, и решил купить еще один стаканчик кофе. Он быстро бросил монетку в автомат, выбрал эспрессо, нажал «больше сахара» и стал ждать, когда коричневая струйка заполнит его стакан очередной порцией напитка.

– Работа у них такая – врать. У кого-то родину… и граждан защищать, а у них – врать! А если вдруг они правду начнут говорить? Ты представляешь, что тогда будет?! Ты еще маленькая. Ничего не понимаешь, как здесь всё устроено, – заключил он, подняв палец к небу, – овцы есть овцы, а волки есть волки. Овец стригут! Так было и так всегда будет. И не надо им знать об этом. А правда только всё запутает.

Девушка тут же взвилась, как стрела, выпущенная из лука:

– Что? Что вы несете? Господи, какая чушь! Какие овцы!

Его философия сработала, как алая тряпка на быка. Парень тут же крепко зажал ей рот ладонью, не давая произнести ни слова.

– Отпустите нас, пожалуйста! Мы больше так не будем, – попросил он.

Девушка тем временем, тряся малиновым гребнем, пыталась освободиться. Она боролась за право быть услышанной, и это придавало ей сил. Она отодрала руку от своих губ, грозно вытаращила глаза и брыкнулась. Пьяный бездомный мужичок, глядя на эту сцену, раскачиваясь на стуле, начал громко смеяться и вопить .

– Кто ж так держит! Ты болевой прием сделай, руку в залом и за волосы ее! – советовал он парню.

Покачав осуждающе головой, полицейский, не спеша, пошел на пост. Он насвистывал любимый фрагмент из «Паяцев 4 4 Опера Р. Леонкавалло. ». Как и многие афроамериканцы, он был очень музыкальным, и если бы у него была возможность переиграть жизнь заново, то в этот раз он постарался бы стать джазовым или даже оперным певцом.

…

За окном стояла непроницаемая ночь, в которой большой город жил своей таинственной жизнью. Яркие вывески, сверкающие витрины магазинов, снующие люди с блеском «жажды» и «голода» в глазах, шаркали и колотили по тротуару каблуками. Пока благовоспитанные граждане крепко спали за черными окнами, другая публика – смеялась, пила и грешила, как в последний день. В одиночестве и темноте Стив сидел перед ноутбуком Уайта в своем кабинете. Как и ночной дежурный, он тоже любил и понимал сложную музыку. Она ему помогала и настраивала на точную работу. Сейчас в его наушниках звучал божественный «дуэт цветов» из оперы «Лакмэ» Делиба. Голубоватый свет от монитора освещал его бледное лицо, и если бы кто-то мог его видеть в эту секунду, то решил бы, что в его выражении есть что-то странное, что-то совершенно неуловимое и двусмысленное – лукавая улыбка хитреца, как на картине Леонардо «Иоанн Креститель». Не понятно – то ли святость, то ли порок стоит за ней? Что же именно она выражает? Тайна за семью печатями. Наслаждаясь совершенной музыкой, Стив разгадывал новую задачу, которой он дал наименование «Уроборос». Преступление не выходило из его головы. Это была именно та головоломка, которую он долго ждал. Она затянула его целиком, не давая шанса на отдых.

Стив методично изучал почту жертвы, открывая письмо за письмом, он искал зацепку – что-то особенное, что даст ему информацию и выведет на след. «Почтовый ящик среднестатистического обывателя мегаполиса. Стандартный набор адресатов: коллеги, клиенты, малочисленные знакомые, пару далеких родственников, реклама, спам. На первый взгляд, ничего особенного. Но я чувствую, что должна быть женщина…» – мелькает в его сознании. Он щелкает мышкой в очередное письмо, адресованное некой Оливии, бегло читает строку и резко приближает лицо к экрану. Вот оно! То, что надо: