Игорь Мерцалов - Три дня без чародея

— Расскажи мне все, что знаешь, — потребовал Марк.

Не тут-то было!

— Зачем? — хмыкнула Милочка и повела плечом — но не по-детски, как всегда эта делала, приводя в умиление длиннобородых бояр, а словно с брезгливостью. — Была охота с покойниками связываться. Еще придет тебе в голову меня впутать…

— Рассказать про твои мысли насчет Неслады я могу.

— А кто поверит в такую глупость? Я же княжне и подружка близкая, любимая, али не знал, Маркуша? Говори, что хочешь — орков ничто не перевесит. Да и друзья ваши не дадут выпутаться — найдут, в какую грязь макнуть, будь спокоен. Князь-батюшка велит вас на правеж, а кто потянет — сам знаешь.

— Мы не замышляли вреда славянам, — скрестив руки на груди, сказал Марк.

— Неужто добра? — притворно удивилась Милочка. — Благодетели пропащие.

— Славянам все равно конец. На них ополчится Степь, на них ополчатся ромейские царства, внутри поднимутся смуты, и народ навей поможет раздуть их в испепеляющий пожар! — торжественно произнес Марк. Милочка вновь показалась ему несмышленой маленькой девчонкой, которая играет с огнем, ища выгоды из случайно выведанной тайны. Милочка, когда хотела, умела казаться. — Мы, венды, хотели спасти Твердь от полного разорения. Ибо грядет день Запада, день ромейских царств, и воля нашего принца спасла бы ваше княжество…

— Охолонись, Маркуша! — насмешливо сказала Милочка. — Найди кого поглупее, чтобы врать. В Готии по носу получили, вот и захотелось отыграться, хоть где-то кусок урвать. А тут как раз любезное предложение: не хотите ли в славянской Тверди поруководить? Вот уж царский подарочек! И так венды обрадовались, что всякий стыд потеряли, а с ним — остатки разумения. Да кто вам позволит. Кому вы нужны? Подставились — и хорошо. И вся польза от вас, что прикрыли истинных злодеев, на себя гнев княжий обратили.

— Но ведь мы можем и всю правду рассказать? Мы еще можем опрокинуть вероломных негодяев! Ведь ты-то знаешь правду — мы не злоумышляли против княжны!

— Я не князь, мое слово не так много значит.

— А чье слово значит много? — насторожился Марк.

Милочка засмеялась:

— Так я тебе и сказала! Ты плохой, ты со мною грубым, ты мне больно сделал.

— А я повинюсь: прости меня, дева.

— Мало! — с озорной жестокостью воскликнула Милочка. — На колени встань!

Марк потемнел.

— Да ты издеваешься?

— Конечно. Я на тебя рассердилась. И за это погублю: не открою тебе больше ничего, не будешь ты знать, как перед князем оправдаться, как на истинного виновника указать.

Марк медлил. Слишком неожиданно все это, и слишком бурливо бежит по жилам горячая кровь ромейских протекторов. Но девчонка знает слишком много, а избавиться от нее здесь и сейчас невозможно. И ради чего избавляться — теперь, когда нанесен такой удар в спину?

Сам будучи вероломным, в чужое вероломство Марк поверил особенно охотно.

Скрепя сердце он встал на колено, опять помедлил и преклонил второе. Ишь, как расцвела девчонка… возгрячка! Надо потерпеть и все из нее выжать.

— Не держи зла, девушка, себя не помнил. Прости меня.

— Уже неплохо. А как я узнаю, что ты и вправду раскаиваешься, не врешь?

— Клянусь всем, что мне дорого! Прости недостойного…

— Зачем Непряд сегодня приходил?

Марк вытаращился на внучку одесника.

— Ну что же ты замолчал? Говори, Маркуша, докажи, что не лжешь мне.

— Он… приходил обсудить кое-что с Гракусом. Насчет торговых соглашений.

Милочка глубоко вздохнула:

— Обманываешь ты меня, Маркуша. Жаль… Я-то подумала, что понравилась тебе, что не сможешь обмануть. А ты лжешь. Ну так и оставайся со своим враньем!

Хвала богам, что, стоя на коленях, ручищами своими страшными не дотянется. Она гордо подняла голову и шагнула к дверям.

— Постой!

Марк, как был на коленях, кинулся за ней, ухватил за руку — и тотчас отшатнулся от неожиданно яростного шепота, хлестнувшего по лицу не хуже пощечины:

— Руки!

— А, э… извини. Я хотел сказать: подожди, я еще не все открыл тебе. Боярин Непряд рассказал, что найдены кошельки орков, и посоветовал…

— Ну-ну, продолжай.

— Посоветовал, как избавиться от подозрений. Как навести их… на кузнецов Твердяты.

— И все? — прищурилась Милочка.

— Да что же еще-то, дева? — искренне изумился Марк. — На что он еще-то способен? Испуган был, совет свой дал — и удрал.

— Верю. Что ж, ладно, так и быть, я, может, и прощу тебя. Только сказывай, кто еще в заговоре? — велела Милочка, — Да помни: еще раз на кривде поймаю, брошу — сам выкручивайся!