Игорь Мерцалов - Три дня без чародея

— Не верность это, а привычка рабская, — решительно объявила Звонка.

— Ну что, девки, идем на поклон князю-батюшке? Это же мы, считайте, весь заговор распутали?

— Нет, — сказала Василиса.

Девушки посмотрели на нее с изумлением.

— Я вам не все рассказала, времени мало было. А теперь искажу. Повтори, Милочка, кого Марк назвал?

— Бургундов, что Готию под себя подмять хотят и за нее деньги вендам платят. Непряда, который до денег жаден без меры. И чародея.

— Ну вот, девоньки, сами видеть должны. С вендами все понятно, их мы прижмем. Но как увязать с ними Огневую Орду? Бургунды — вообще пустой звук. И главное, чародей. Бурезов… К счастью, Бурезов. Не ошибся Упрям, не подвела его… верность. Так вот, девоньки: Бурезов Науму ловушку ловко расставил. И я уверена, он убедит вендов свалить все тяжкие на Наума. Не просто убедит — заставит, наверняка есть у него доводы. Эх, вроде бы и жаль, что мы им время до завтра дали, а что еще было делать?

— Действительно, не все еще ясно, — согласилась Звонка. — И кто же главный во всем? Марк бургундов назвал…

— Но, может, это Бурезов, а может, Баклу-бей. Или кто-то, о ком еще никто не упомянул. Я ведь не обманула Гракуса, когда сказала, что если заговор раскроется сейчас, то все грехи на одних вендов лягут. А нам нужно другое.

— Что же делать станем, Василисушка?

— Как быть-то?

Княжна прикрыла глаза, размышляя. И решила:

— Думать. Наблюдать. Но прямо сейчас — отдыхать. Ах нет, сперва я вам все поведаю. Придется мне слово нарушить, про список Маруха вам рассказать… Но, думаю, простит меня Упрям. Вот, кстати: с утра, спозаранку, известим мы Упряма о наших открытиях и догадках, а потом ответа подождем, нет ли у него новостей. Там и решим, когда к отцу идти. Нам ведь нужно так все представить, чтобы не потащил он и вправду все посольство на правеж немедля. Но отдохнуть и выспаться нам нужно — завтра нелегкий день.

И Василиса рассказала, опустив только свое превращение, про упыря Маруха и его работу на Бурезова, потом про разговор с Гракусом.

Спать всем троим хотелось страшно. Уже много времени спустя, вспоминая все случившееся на следующий день Василиса с горечью думала, что мысль выспаться была далеко не самой мудрой.

Хотя едва ли уже что-то можно было изменить.

Рекша! Упрям было обрадовался, но вскоре приуныл: слишком много незнакомых знаков выхватывал глаз, слишком много необычных сочетаний. Пожалуй, можно осилить, если недельку посидеть со словарями да учебными грамотами.

— Ну как? — подлезая под локоть, полюбопытствовал куляший. — Найдешь теперь Наума, вернешь?

Ученик чародея провел пальцем по строчке, попытавшись осилить ее с налету. «Источник… сила… обратная связь… врата… вещь — две вещи? Вещь с двумя сторонами? Бесполезно: не зная правил сочетания этих знаков, он не мог постичь смысл.

— Может, и смогу, Пикуля, только не сразу. Я ведь еще не чародей, я только учусь.

— Все с тобой ясно, — очень по-наумовски вздохнул Пикуля, хотя Наум говаривал просто «все ясно». — Когда хоть надеяться-то?

— Дней десять, — прикинул Упрям. — Но это если жив буду… Стоп! Да ведь завтра, то есть уже сегодня, Светорад в Дивный прибудет! Вот он-то и поможет. Я знаю, Наум со Светорадом часто на рекше переписывался.

— О, эт' ты молодец, что придумал, — обрадовался домовой. — За эт' я тебе, пожалуй, и нерадивость прощу. Ну, лады, пора мне. Я, значит, завтречка забегу. Да, девке что передать-от?

— Какой де… а, Крапиве? Мм, да ничего не надо передавать. Ты ее, пожалуйста, успокой как-нибудь, объясни что… ну, в общем, как сказать-то?.. Ну, что неправильно она про меня думает…

Пикуля рукой махнул:

— Мне тока и осталось, что с кажной взбалмошной девкой, хошь и трижды духом, по душам калякать! Ладно, забудь, отважу ласково. До ночи.

— До ночи, — ответил Упрям.

Домовой спустился вниз, на ходу обретая прозрачность, испаряясь. Ученик чародея взъерошил волосы и облегченно вздохнул. А что, пожалуй, все налаживается. Завтра после Смотра нужно будет поговорить со Светорадом где-нибудь в сторонке, без лишних ушей. Ладожский чародей, конечно, вернет Наума, и все объяснится. Принц Лоух доедет до города живой и невредимый… Почему-то мысль о княжне, идущей замуж за венда, была очень неприятной (и отнюдь не из одной только славянской гордости, требовавшей для дочери правителя более знатного союза), но какой-то отдаленной, будто бы с самим приездом принца и не связанной. Понятно, ведь закон гостеприимства вечен и нерушим: как ни относись к человеку, принять его добром и от напасти уберечь — дело святое. Да и о какой свадьбе речь, если Василиса явит вину вендов? Должна явить, недаром же ее Премудрой называют. И дольная дружина легко по тайным тропам пройдет, с Наумом-то во главе. Может быть, Совет сумеет перераспределить чародеев так, чтобы еще из ледян или древлян дольников на Угорье вывести? И победа легче дастся…