Игорь Мерцалов - Земля Забытых Имен

Художник О. Юдин.

Яромир по прозвищу Нехлад проснулся, когда солнце уже взошло, но на ноги поднялся не сразу. Слишком необычный сон ему привиделся, и казалось, в любой миг он вернется, закрутит, увлекая в пучину неясных образов.

Не открывая глаз, Яромир перебирал сохраненные памятью смутные видения.

Душный пепельный туман и жаркое дыхание неостывших углей…

Это почему-то казалось важным. Нежный голос, полный скорби…

Как будто знакомый, хотя он точно знал, что никогда не слышал его раньше.

Горькая печаль. Слеза на бледной щеке. Удушливая гарь в воздухе, но смерть — ничто…

Ужас смерти не в силах возобладать над щемящей тоской…

«Нет, это все не то, — подумал Нехлад, неожиданно легко возвращаясь к яви. — Чтобы сон понять, нужны зримые образы. А так… приснилась печаль — что это может значить? Ни один толкователь не поймет».

Нехлад откинул одеяло и встал навстречу утру. Роса уже высохла, чистое небо звенело трелями птиц. С гор тянуло прохладой.

Походники были уже на ногах. Близнецы Крох и Укром увели коней на водопой, рыжий Горибес кашеварил, Езень и Бочар чистили оружие. Радиша и Кручина, как всегда, сидели на камнях неподалеку друг от друга и перебирали свои записи. Водыря и Торопчи не было видно, должно быть, поднялись вверх по склону.

Приблизился Ворна, Нехладов дядька, [1] Дядька — наставник. — плечистый, борода лопатой, иссеченное шрамами лицо вида вполне зверского, но глаза незлые.

— Заспался, Булатыч! — одарил он Яромира своей бесподобной щербатой улыбкой.

— Чего ж не разбудил? — спросил Нехлад, скатывая постель.

— Куда спешить? — махнул рукой Ворна, глядя наверх. — Ты ведь не удержишься, в горы полезешь. Перед этим хорошенько отдохнуть надобно.

— Подъем несложный, видно же.

— А что там, дальше? Я прежде с горами дела не имел, но одно знаю точно: горы спешки не любят.

— Лентяев они, я думаю, тоже не жалуют, — ответил Нехлад, выпрямляясь. — Что, Водырь и Торопча уже там?

— С полчаса как пошли осмотреться.

— Так мы их, пожалуй, и догнать еще можем.

— Позавтракай сперва.

Ну словно он сам бы позабыл! Иногда Ворна ведет себя не как дядька, а как нянька…

Нехлад спустился к ручью и умылся ледяной водой, от которой ломило зубы. Не сразу, но почувствовал странный привкус. Стало любопытно. Нехлад набрал воды в пригоршню, подождал, пока слегка нагреется, и выпил мелкими глотками. Точно, непростая водица!

Открытие обнадежило. Хотя в Летописном Тереме так и не отыскалось никаких прямых свидетельств, немногие легенды, повествовавшие об этих местах, славили их здоровый дух. Будто бы древние обитатели Безымянных Земель вообще не ведали болезней, а жители Хрустального города только в триста лет считали себя стариками.

О древних, конечно, трудно судить. Они, известное дело, были не чета нынешним людям: и с богами коротко сходились, и дела вершили великие. И все же сказания есть сказания, до живой воды простых людей боги вряд ли бы допустили, а вот источник воды здоровой открыть — это могли. Подобные источники на нашем свете встречаются.

И почти наверняка рядом с таким и стоял город…

По-новому посмотрел Нехлад на холмы, обрамлявшие подъем. Теперь уже нетрудно было убедить себя, что они не наугад разбросаны богами, а стоят в строгом порядке, скрывая под собой останки строений.

— Не простая тут вода, а здоровая! — объявил Горибес, раскладывая снедь по мискам. — Точно вам говорю, уж мне ли не знать.

Походники соглашались, но усмешек не скрывали:

— Конечно, ты у нас всем знатокам знаток!..

— А на вид и не скажешь…

— Точно! Вот глянешь так со стороны: ну дремучесть двуногая, еще мох не стряхнул, как из лесу вышел, а слово скажет — что откровение подарит. Знаток!

— Смейтесь, смейтесь, а я еще ночью нюхом учуял, что место непростое, — доверительно сообщил Горибес— Вы вот говорите, из лесу да мох, а знаете ли, что наши леса скрывают? У-у! Вокруг моего селения целых три источника здравных было, во как! Два-то издревле известные, а третий я отыскал, еще мальцом.

— Мальцам везение, — кивнул Бочар.

Серьезное выражение его лица обмануло Горибеса, и он пустился врать, как семи лет от роду заблудился в лесу, вышел на поляну, где трое леших о чем-то шептались заговорщически. О чем — он не понял, но, будучи обнаружен, спешно бежал, ибо лешие явно вознамерились не оставлять свидетеля в живых. Долгое и красочное описание погони по ночному лесу поневоле заинтересовало всех, хотя Нехлад и подумал, что где-то уже слышал его.