Наталья Якобсон - Лебедь и дракон

Роза узнала в этом рыцаре путника с моста и просителя у колодца, но как сильно он изменился с тех пор. Солнечный ореол окружал лишь здешних эльфов, а изгнанные из империи мятежники всюду волочили за собой шлейф беззвездного мрака.

Рыцарь, обхватил Розу за талию, оторвал от пола и потащил прочь, туда, где в конце коридора приоткрылась дверь маленькой гостиной, а на стене висела картина с осенним пейзажем. Стоит лишь отодвинуть панель, шагнуть в темноту и они снова, перенесясь через пространство, очутятся там, где светит луна, где медные листья берез звенят при первом дуновении ветра, где у рокового моста ждет золоченая карета, и молчаливый кучер безучастно наблюдает за звездным небом, по которому в любой миг может пронестись дракон, за землями, пораженными чумой и за призрачной кавалькадой эльфов - изгнанников.

Под самым куполом звездного неба быстрее ветра пронесся золотой дракон. Лишь на миг сверкающие крылья озарили заснеженные верхушки леса. Огненное дыхание могло растопить даже корку льда на замерзшей реке. Зоркие, фиолетовые глаза с высоты полета наблюдали за извилистыми тропинками, но знакомой хрупкой фигурки с каскадом длинных локонов и венцом на голове не было видно ни на дорогах, ни в чаще леса, ни в долине.

Еще раз пролетев над лесом и не обнаружив там девушки, дракон устремился к зубчатым башням замка, темнеющим на фоне усыпанного звездами неба. Вот показалась и крыша с безмолвно застывшими на ней бронзовыми статуями. Приземлиться на просторную площадку, огороженную зубцами стены и принять свой прежний облик, было делом нескольких минут. И вот уже чародей в развевающемся плаще спешил вниз по винтовой лестнице в замковые покои.

Какие-то неприятные ароматы сгустились в до этого чистом воздухе. Человек бы этого не почувствовал, но Эдвин ощущал запахи железа, крови и страха. Если до этого в каждой зале витали нежные ароматы цветочных духов, и слышался легкий шелест атласа, то теперь кругом царило одиночество. Замок стал таким же пустынным, как и раньше. Множество просторных залов, роскошных спален, галерей и ни одной живой души. Эдвин остался один в заколдованном мире картин, гобеленов и мраморных скульптур.

Он несколько раз позвал Розу по имени, хотя уже знал, что ее здесь больше нет. Только каменные стены мрачного коридора глухим эхом откликнулись на его призыв.

-- Роза! Роза! Роза! - еще несколько раз повторило смеющиеся эхо, и наступила прежняя гнетущая тишина.

Вдруг что-то звякнуло под ногой, откатился в сторону сверкающий бриллиант. Эдвин наклонился и поднял с пола изящную, маленькую корону. Вот все, что осталось у него от красавицы. Прозрачные камни переливались в темноте и искрились всеми своими гранями. Эдвин повертел в руках украшение, хотел сломать его, но потом передумал. Пусть лучше останется на память.

Он, как вихрь, ворвался в библиотеку. Ряды книг на многочисленных полках пестрели яркими корешками. На столе были разбросаны листы бумаги. Перед уходом Роза положила волшебное перо рядом с чернильницей, оно так и осталось лежать здесь.

Эдвин достал из ларца алый лоскут кафтана и поднес его к губам. Сколько времени прошло с тех пор, как он увидел Розу в заповедном лесу и чуть было не принял ее за юного щеголя, сбежавшего с королевской службы.

Нет. Он заметил ее гораздо раньше. Крылья дракона позволяли ему облететь за ночь много стран, а способность превращаться в золотого змея помогала ему незаметно проскользнуть в любой замок или дворец, и там под личиной прекрасного незнакомца околдовать случайную жертву. Стоило лишь мысленно позвать любую из приглянувшихся дам и та, готова была следовать хоть на край света за очаровательным злодеем. Так дракон и развлекался в дни своей скуки, завлекал красавиц к краю пропасти, проникал на праздники и скользил золотой тенью меж танцующих пар. Лишь несколько раз ему удалось преодолеть инстинкты хищника и молча наблюдать за идеалом, притаившись в темноте. Он знал, что никогда не осмелится показаться ей ни в одном из своих обличий, и все равно каждый вечер пересекал полмира, чтобы взглянуть на нее и снова умчаться в ночь. Достичь тех высот, где свет звезд станет таким ослепительным, что уже не будет желания думать о мире, оставшемся внизу.

Часто он прилетал в чужеземную страну и, обратившись юным кавалером, легко проскальзывал на полночный бал. Там, притаившись за колонной, он наблюдал за Розой, но не решался выйти из тени. Он следовал за ней по пустым переходам королевской крепости и спешил скрыться, лишь только она оборачивалась назад. Иногда она замечала, как мелькал в темноте его плащ, и тогда он улетал прочь, стараясь забыть чернокудрую, мятежную принцессу, которая чувствует себя в родительском замке, как в тюрьме.