Наталья Якобсон - Избранники Тёмных сил

Грубый, сильный толчок в спину, и Лоран ничком упал на мраморный пол. Тяжелые, свинцовые створки дверей с шумом захлопнулись за ним, послышался скрежет задвигаемого засова. В висячем замке повернулся ключ, как будто отсекая все пути к спасению. Вот и все! Приговор исполнен. Лоран один в пустой гробнице, даже факел, на миг выхвативший из темноты длинные строки иероглифов на стенах, теперь остался по другую сторону дверей, в другом мире, мире сражений, азартных игр и костров инквизиции. В том мире еще теплилась жизнь, а здесь в затылок подуло ледяным дыханием смерти.

Оружие у Лорана отняли, как и все ценные вещи, которые он успел захватить из покинутого поместья. Колода карт, правда, осталась в кармане, но какая от нее теперь польза. Со смертью не удастся сжульничать в игре.

Он совершил преступление. Он должен умереть. Эта последняя мысль билась в мозгу, как птица в клетке, и от нее было не убежать. Жаль, что вместо бесполезного места казни, откуда бы Лоран все равно сумел ускользнуть, палачи заперли его в этом склепе. Почему именно в склепе? Лоран насторожился. Не проще ли было просто замуровать его в стене, как они это не раз делали с другими осужденными. В замурованной стенной нише у него было бы ничуть не меньше шансов умереть от холода, голода и жажды.

Лоран сел на полу и огляделся. Просторная, облицованная мраморными плитами зала напоминала царскую усыпальницу. Однако, если это склеп, то почему вокруг нет ни одного саркофага, ни одного скелета или черепа. Кругом только множество стенных ниш и потухших свечей.

Его друзья сочли бы это странностью, но Лоран всегда чувствовал облегчение, если попадал в комнату, где все свечи потушены. Он не переносил света свечей, не мог без содрогания смотреть даже на маленький огонек после того, как его запястья обгорели в том страшном пожаре. Он боялся наблюдать за языками пламени в камине, потому что каждый раз вспоминал, как беспощадный и прекрасный злодей поставил печать на его плече каленым железом. Что это было за железо, кажется, в пламени оно принимало форму когтей. Ночной налет, драконий огонь, пылающий ад — нет, Лоран не хотел об этом вспоминать.

Он хотел встать на ноги, оперся ладонью о пол и ощутил под пальцами неровность на мраморных плитах. Хоть светильники и не горели, но странное голубоватое свечение, исходившее откуда-то извне, позволяло рассмотреть в деталях весь зловещий интерьер. И все равно Лоран не поверил глазам. Он провел пальцами по полу, чтобы ощупать глубокие борозды от острых когтей, более острых, чем даже когти медведя, однажды чуть было не задравшего Лорана в лесу. От прикосновения к холодному мрамору обожженное запястье почему-то вновь нестерпимо заболело.

— Кто так сильно обжег тебя, — как будто вопрошал его звучный и равнодушный голос из тишины, но Лоран не хотел отвечать, не хотел вообще об этом думать. Ожог — дьявольская метка, живое напоминание о той страшной ночи. Он хотел бы насовсем забыть тот странный разговор, который случайно подслушал, но выжженное клеймо вечно будет напоминать ему об этом.

Вдруг вспыхнула слабым синим огоньком одна свеча в дальнем углу. Лоран двинулся вперед на свет, на миг преодолев свой страх перед огнем. Да, огонь-то жарким не кажется, а едва тлеет на фитиле. Что-то хрустнуло под ногой. Лоран наклонился и поднял осколок зеркала, взглянул на свое юное, привлекательное лицо и пшеничного цвета волосы, быть может, в последний раз. Он еще слишком молод, чтобы умирать. Прежде, чем он успел посетовать на судьбу, как в зеркальном осколке мелькнуло другое отражение белого, гладкого, мраморного лица — лица статуи. От неожиданности Лоран выронил осколок. На пальце остался порез.

Будто привлеченные запахом крови из темных уголков начали выступать какие-то тени. Кто-то скребся в гробнице, или Лорану это только казалось. Будь у него с собой хотя бы дубинка, и он не побоялся бы отбиться, от кого угодно.

— Что за странные мысли? — Лоран одернул себя. С кем сражаться, если вокруг никого нет. Он здесь один и может смело идти вперед, туда, где едва теплится свеча. Так почему же он испытывает легкую неловкость, даже стеснение, как если бы вторгся в чужое жилье. Все хватит, это не заповедные владения, ни чей-то дом, а мавзолей. Гробница без могил. Очевидно, Лоран будет первым скелетом, которого обнаружат здесь. Мрачный юмор придал ему смелости, и он рванулся вперед и споткнулся о ступени.