Наталья Якобсон - Лебедь и дракон

Эдвин едва сдерживал гнев. Ему захотелось дать резкий отпор назойливой просительнице, но прежде, чем он успел произнести хоть слово, из леса вылетел воинственно настроенный лебедь и вцепился в волосы королевской пряхе. Шантель попыталась отогнать от себя наглую птицу. Она отчаянно замахала руками, и в этом миг веретено соскользнуло у нее с пояса и, ударившись о лед, разбилось на сотни мелких осколков.

-- О, нет! - вскрикнула Шантель. Она опустилась на колени и попыталась собрать хотя бы часть осколков. - Все мои старания пропали даром, - причитала она.

Эдвин понял смысл ее слов, как только взглянул на менестреля. Теперь это был прежний юноша благородных кровей с белоснежной кожей и шелковистыми кудрями. Сейчас никто бы уже не усомнился в том, что он и есть тот самый исчезнувший наследник. Как должно быть ему было тяжело все это время мириться с ролью бродяги. Если бы Эдвин не дал ему приют в своих владениях, то Генри пришлось бы скитаться по королевствам в поисках временной работы, как большинству менестрелей. Только в отличие от других музыкантов ему приходилось опасаться преследования со стороны магов. Эдвин правильно сделал, передав ему частичку своих колдовских познаний. К тому же, Генри служил своему господину верой и правдой. Стоило что-либо приказать, и он мчался выполнять поручение с расторопностью эльфа, а не смертного. Теперь его ждали более важные дела, чем сомнительные поручения на театральных подмостках.

-- Когда восстановишь свои права на престол, позаботься о близлежащей деревне. Твоя сестра разорила местных крестьян, надеюсь, ты поможешь им сбросить оковы нищеты, - слова Эдвина были скорее приказом, нежели советом. Генри послушно кивнул.

-- Я буду заботиться о своих подданных и втайне продолжу служить вам, - пообещал он. - Иногда я буду возвращаться в подвалы театра, чтобы сыграть на виоле.

Эдвин взглянул на Шантель, которая когда-то так охотно продавала Маре свою волшебную пряжу, а теперь собирала в кожаный кошелек осколки веретена.

-- Какая же я неловкая, - продолжала причитать она. - Вот так взять и все испортить.

Лебедь, еще недавно напавший на нее, теперь, как ручной, кружил рядом с Розой. Казалось, что птица ожидает от принцессы приказов. Девушка разрешила лебедю улететь.

-- Зачем вы только заставили всех этих птиц напасть на моих подруг, - обиженно сказала пряха. Она подобрала последний осколок и затянула завязки кошелька. - Кто теперь починит мне веретено?

-- Никто не станет его чинить, Шантель, потому, что свои таланты ты всегда использовала во вред окружающим, - ответил ей Эдвин. Он скрестил руки на груди и свысока посмотрел на пряху. - Я вынужден отказать тебе в твоей просьбе. Ведь я дракон и должен вести себя соответственно. Природа таких созданий, как я, велит мне быть эгоистом. В борьбе с колдунами я преследовал собственные интересы, а не те высокие цели, о которых ты говорила. Если ты расскажешь смертным историю моей жизни, разве они в нее поверят. Даже если я и герой, то с примесью тайного коварства и тенью чудовища за спиной. У меня есть моя империя и моя ученица, а в похвалах королевы я не нуждаюсь.

Услышав такую отповедь, Шантель впала в бешенство.

-- Ты злодей! - гневно крикнула она.

-- Я дракон, - равнодушно поправил Эдвин. - Я должен заботиться о благе своего народа. Если люди узнают о том, что рядом с ними существует невидимая империя, то это приведет к войне между нами и смертными. А пока мы живем в мире, ты и тебе подобные могут спокойно развлекаться в компании смертных. Разве ты хочешь лишиться своей должности при дворе?

Шантель сжала кулачки. Она хотела что-то сказать, но не решалась. Эдвин угадал причину ее волнения.

- Я знаю, королева разорила казну и очень надеется, что поход герцога на мой замок закончится удачно, - с сарказмом заметил он. - Не проще ли было попросить меня об одолжении, чем направлять на верную смерть охочих до добычи рыцарей?

Шантель удивленно заморгала глазами.

-- Думаю, самым щедрым ответом с вашей стороны стал бы налет на наши земли, - решилась высказаться она.

-- А я думаю, что Роза уговорила бы меня послать вам сундук с червонцами, - так же искренне ответил Эдвин. - Так уж вышло, что я ни в чем не могу отказать моей гостье.

Мгновение он молчал, внимательно изучая взглядом лицо изумленной таким проявлением доброты Шантель. Эдвин вспомнил ту ночь, когда она пришла к решеткам темницы, чтобы умолять его во всем быть послушным своему тюремщику. Тогда она бы ни за что не поверила, что пленник станет императором и с такой легкостью одолеет своего врага.