Тимофей Печёрин - Темная жатва

— Так… вон оно что, — сбивчиво пробормотал Клод, пораженный этим зрелищем… и последовавшей за тем внезапной догадкой, — ты лишь хотела меня защитить? Да? Благодарю… только не стоило, право же. Я бы и сам справился… опять же огненный круг…

Но вот про себя чародей понимал: не справиться бы ему с такой гурьбой самому ни за что. Здесь разве что кувшин с пленным огненным духом мог помочь — однако кувшины к тому времени кончились. И уж тем более глупо было бы уповать на какой-то жалкий огненный круг.

На путаную речь Мастера Огня призрачная девушка ответила ужасающим воплем, заставившим Клода заткнуть уши, а росшие невдалеке деревья — расстаться с частью листвы. Затем призрачная фигура устремилась прочь… однако отойти успела лишь на несколько шагов. После чего резко развернулась и снова издала свой вопль-визг, подкрепив его еще и ледяным ветром.

— Что? Не понял… ты хочешь, чтоб я следовал за тобой? — догадался Клод и сделал шаг навстречу призраку.

Больше не поворачивая и даже не оглядываясь, Ледяная Дева двинулась напролом сквозь лес, презирая такие мелочи мира живых как дороги, заросли и канавы. Спотыкаясь, Клод нехотя поплелся следом; он старался не отставать… ну а призрачная спутница, в свою очередь — не слишком спешить. Дабы не оторваться от Мастера Огня далеко.

…она поблекла и растаяла вместе со звездами, едва небо начало светлеть. Клод к тому времени только что не полз по лесной траве — настолько вымотала его почти бессонная ночь. Однако ж, как оказалось, усилия чародея не прошли даром: доковыляв до ближайшей поляны… он готов был даже целовать Ледяной Деве ее холодные призрачные руки. Ибо на поляне той Клода ждала цель его нелегкого пути. Девушка-призрак помогла дойти сюда побыстрее.

Внешне Храм Стихий почти не изменился — он остался все тем же серым каменным зданием со мхом на стенах и колоннами у крыльца. Впрочем, Клод не обольщался; он догадывался, что все перемены ждут с ним встречи там, внутри. И перемены разительные. Кто бы ни вторгся в эти священные стены: хоть горцы, хоть местные жители, но они наверняка успели перевернуть в Храме все кверху дном; растащить мало-мальски ценное, а прочее сжечь и изгадить. Ну и, конечно, предать смерти бывших наставников Мастера Огня, товарищей по обучению… да и всякую иную живую душу, попавшую под руку.

Думая обо всем этом, Клод не спешил переступать ставший негостеприимным порог Храма. Понимал, что никто его там не ждет… никто живой — и ничего приятного. Не способствовало торопливости (и вообще любой деятельности) также и само состояние чародея. После ночного рывка он желал одного: поскорее уснуть; и за тем готов был в любое мгновение рухнуть хоть на траву, хоть даже и в грязь. Сил не хватало даже на утоление стремительно нарождавшегося голода.

Выбрав дерево поразвесистее, чтоб прикрывало от восходящего солнца, Клод расположился под его сенью. Где сразу и отбыл в царство снов… никакими грезами впрочем, на сей раз, его не потревожившее.

Проспал чародей до полудня, а разбужен был людскими голосами, зазвучавшими неподалеку. Привстав и оглядевшись, Клод убедился, что голоса эти ему не снятся — к Храму действительно приближалось с десяток всадников, сопровождаемых каким-то бродягой. Последний шел пешком… однако непохоже было, что сие его сколько-нибудь угнетало и ущемляло. Скорее уж всадникам пеший спутник мог показаться обузой: вынужденной своей медлительностью он задерживал весь отряд.

Наличие в Лесном Краю живых людей удивило Клода: очень уж сомневался чародей, чтобы кто-то из простых смертных мог столь далеко пройти по этой негостеприимной земле — и, при этом, не заразиться Темным Мором. На заклинателей же, способных испепелять упырей и бить их на расстоянии, пришельцы не походили даже отдаленно.

Но еще сильнее, чем удивление, Мастера Огня охватила резкая неприязнь к пришельцам. Откуда бы ни взялись эти люди, пожаловавшие к порогу Храма, с чем бы ни явились — в первую очередь они были здесь чужаками. Врагами и осквернителями, остановить которых Клод считал непременным своим долгом.

— Эй, вы! Ни шагу дальше! — выкрикнул заклинатель, выходя из своего укрытия навстречу всадникам.

На его выставленной ладони затрепетал сотворенный чарами огонек — пусть пока небольшой, однако способный, если потребуется, вырасти за миг. А главное: пуще всяких слов говоривший пришельцам, кто перед ними.

— Человек? Еще один живой человек? — удивленно воскликнул один из чужаков — в отличие от остальных, совсем не похожий на воина. Да и на жителя этих земель тоже, будучи не по-здешнему смуглым и кучерявым.