Тимофей Печёрин - Темная жатва

Разумеется, удовольствие подобного рода Клод мог позволить себе лишь в редких случаях. И не только потому, что кувшинов он прихватил с собой мало; вдобавок, освобождать духов самой враждебной всему живому стихии кое-где было смертельно опасно и для самого заклинателя. Вырвавшись из плена, к примеру, посреди леса или заброшенного поселения, дух огня мог разбушеваться настолько, что от пожара выгорело бы все вокруг на несколько лиг.

Так что все чаще Клоду приходилось призывать стихию самому, тратя на заклинания собственную же силу… и тратя оной, порою, слишком много. Настолько, что к концу дня, вдобавок утомленный пешим походом, чародей и вовсе валился с ног. Даже голод утолял он тогда через силу… и при этом все чаще грезил жареным поросенком: горячим, подрумяненным, буквально сочащимся жиром.

Время от времени в этих голодных мечтах поросенка заменял копченый окорок, поленце жирной колбасы, исполинская голова сыра и тому подобные небезвредные яства. В обычной жизни Клод едва прикасался к ним… только вот где теперь эта самая «обычная жизнь»? Осталась далеко позади, в пропахшем сыростью и рыбой Гаэте. В Лесном же Краю заклинателю и в голову бы не пришло воротить нос хоть от какой-нибудь пищи. Добро, хоть в последней недостатка не было: власть Клода над огненной стихией позволяла тому сделать съедобной даже змею или лягушку. Съедобной, а порою даже аппетитной.

Не проходило и вечера, чтобы голодный и зверски уставший Мастер Огня не помышлял бросить все и повернуть вспять. Удерживал Клода лишь страх перед кошмарами, собственно, и вынудившими чародея бросить уютный дом и весь город, что обеспечивал его заработком. И потому, всякий раз вспоминая о еженощных пытках, заклинатель вздыхал и устраивался на ночлег. С твердокаменной уверенностью, что путь его завтра будет продолжен.

Место ночевки Клод окружал нарочито сотворенным огненным кругом — небольшим и слабым, однако способным совладать хотя бы с парой прохожих упырей. Помимо защиты, этот самый круг давал своему создателю еще и обычный дар своей стихи: тепло, делавшее сон под открытым небом заметно приятней.

Когда же тепло это внезапно исчезло, сменившись студеным ветром, Клод уже сквозь сон почуял неладное. Очнувшись, он сразу убедился в правоте своих подозрений: огненный круг действительно погас… а рядом обнаружился и виновник произошедшего. Точнее сказать, виновница: призрачная фигура девушки, источавшая холод и озаренная нездешним серебристым светом. Примерно так же светит луна в те ночи, когда она становится полной.

От увиденного Клод помимо воли припомнил пару недобрых словечек, мельком слышанных им от матросов в порту. Зная о порожденных Темным Мором ходячих трупах, Мастер Огня и помыслить не мог, что в Лесном Краю водятся еще и призраки. Он успел, конечно, послушать разговоры пограничных стражей, видевших-де «Ледяную Деву» — да только не придал оным значения. Посчитал не более чем плодом больного воображения, подстегнутого опасной службой и воздержанием.

И лишь теперь Клод понимал, сколь ошибся.

Толком не представляя, как сражаться с призраками, чародей все равно не желал сдаваться без боя. Поведение Ледяной Девы, не выказывавшей покамест враждебности, при этом значения не имело; не все ли равно, если Клод предпочитал обороне нападение. Наспех произнеся заклинание «огненной кисти», он выбросил руку вперед — и в сторону призрака устремились пять тонких, но таких горячих, лучей. В темноте они сияли даже ярче, чем солнце.

Резко отпрянув в сторону, Ледяная Дева избежала встречи с ними; вторую же атаку чародея она смогла отразить порывом ветра — коротким, но сильным. Огненные лучи, сотворенные Клодом, он задул, словно свечку. Тяжело дыша, заклинатель приготовился к новому удару… сильно подозревая, что удар этот окажется последним: на большее попросту не хватит сил.

Ледяная Дева опередила его: между нею и Клодом вмиг вырос небольшой, но такой ощутимо холодный, смерч. И устремился… но, как оказалось, вовсе не к чародею: бережно обогнув последнего, он зачем-то рванулся ему за спину.

Обернувшись, Клод аж руками всплеснул — так ошарашило его увиденное. С тыла к Мастеру Огня подбиралось не меньше десятка упырей: их нескладные скособоченные силуэты проступали сквозь темноту под серебристый свет призрака. И подобрались бы… не окажись у них на пути смерч, созданный Ледяной Девой. Врезавшись в скопище упырей, он ломал им руки и ноги, сносил с иссохших костлявых шей головы; троих так и вовсе раскидал на несколько шагов и расшиб о ближайшие деревья.