Сергей Шведов - Шатун

— Схроны находятся в другом месте, — угадала мысли боготура Дарица. — А в городце, кроме ложа из кости, ничего нет.

Торуса с женщиной спорить не стал и использовал ложе по назначению, еще раз подивившись и красоте тела Дарицы, и ее умению угодить взалкавшему мужчине не только стряпней. Ни земли, ни городца боготур пока еще не получил, но тивуна с ключницей уже нашел. Пока что все у Торусы получалось складно, а удачное начало — это половина успеха.

— Вузлев приехал с «белыми волками», — раздался у самого уха боготура чей-то горячий шепот.

Торуса вздрогнул от неожиданности и не сразу сообразил, кто и зачем его предупреждает.

— Слуховая труба, — пояснила Дарица, указывая на отверстие в стене. — Это Лепок говорит.

— Боярин Драгутин поднимает мужей. — Голос приказного зазвучал громче. — Поспешай, боготур.

Драгутин, узнав о прибытии «волков», вздохнул с облегчением. Сон сразу же слетел с его глаз, и вновь навалились на плечи оставленные на время проблемы. Зашевелились потревоженные шумом бояре и боготуры. Боярин Забота, который мог проспать сутки напролет, зевнул так, что сидевший рядом на лавке боготур Брайко крякнул от зависти.

— Степенным мужам от «волков» одна докука, — простодушно пробурчал толстый боярин, оглядывая вошедших молодцов.

— Степенному боярину лучше бы дома на печи лежать, — не остался в долгу усатый молодец в волчьей шкуре. — Лень-то поперед тебя родилась.

Может, кто-то другой и обиделся бы на столь резкие слова, но Забота только ухмыльнулся в ответ да почесал выпирающий из-под рубахи живот.

Драгутин молча пожал протянутую Божибором руку. Многое они могли бы вспомнить, глядя друг на друга, но время для воспоминаний было не самое подходящее. Драгутин отметил только, что русая борода Божибора изрядно побелела, а серые глаза стали почти стальными.

— Твоим людям нужен отдых? — спросил Драгутин.

— «Белые волки» всегда готовы к драке, но коням надо дать передых.

— Добро, — кивнул головой боярин. — С рассветом выступаем. А где Лепок?

Но приказный в понуканиях не нуждался, и поднятые им стряпухи уже толклись у разложенного очага.

Драгутин жестом пригласил гостей к столу. «Белые волки» упрашивать себя не заставили и, гремя заледенелой бронью, взгромоздились на лавки, изрядно стеснив ближников Даджбога и Велеса.

— А где Торуса? — спросил вернувшийся с улицы Соколик. — Вот кто храпит сейчас со всеми удобствами.

— Какие в этой дыре могут быть удобства? — вздохнул отбивший бока о жесткую лавку боярин Ратибор.

— Ты Торусу не знаешь, — покачал головой Соколик. — Наверняка он сейчас развлекается с женкой на мягком ложе.

— Женщины у очага, все трое, — возразил Ратибор.

— А Торуса где? — не сдавался юный боготур.

— Здесь я, — отозвался Торуса, выступая из темного угла. — А тебе все неймется, Соколик. Не моя вина, что безусых только снежные бабы любят.

На слова Торусы отозвались смехом все, у кого усы были в наличии. Шутка была беззлобная, но Соколик обиделся, отчего отроческое лицо его пошло красными пятнами. Ссора грозила завязаться нешуточная, а потому в разговор вмешался боготур Брайко, осадивший острого на язык Торусу:

— Где ты все-таки пропадал?

— Сначала в стороже, а потом на ложе, — хмыкнул Торуса. — Соколик-то у нас провидец.

— А где это ложе? — сразу же проснулся боярин Забота.

— Ложе находится там, где ему и положено быть, — в ложнице. А в ту ложницу ведет тайный ход. На этом ложе спал сам Листяна, и сделано оно не из дерева, а из кости неведомого зверя.

— Силен ты байки рассказывать, — засмеялся Ратибор. — А какие сны снятся на дивном ложе?

— Сон был такой, — продолжал Торуса. — Явилась мне необычайной красоты женщина, и любила она меня так, как земные женщины любить не способны.

— А ты не оплошал? — спросил боярин Володарь.

— Не оплошал, — серьезно отозвался Торуса. — И сказала та женщина, что послана она богиней Макошью стеречь сие ложе. А я ей до того полюбился, что она больше на это ложе никого не пустит. И еще сказала та женщина, что я этот городец должен восстановить, дабы охранять чудесное ложе. В этом и будет мое предназначение в жизни.

Никто над рассказом Торусы смеяться не стал — сон дело серьезное. Тем более если этот сон от Макоши наслан. Такими вещами не шутят.

— Вещий этот сон или не вещий, судить не берусь, — развел руками Торуса. — Может, ты, боярин Драгутин, подскажешь?