Варвара Мадоши - Все, что может быть использовано как оружие [СИ]

Конечно, в саквояже имелись предметы, которые видеть кому-то строго не рекомендовалось. Например, очень тщательно обложенные ватой и зашитые за крепкую подкладку динамитные шашки с химическим запалом, не требующем для инициации открытого огня. Или вот плоская бутылочка с сильнейшей кислотой: самое то против “хитрых” замков. Впрочем, и в лицо противнику плеснуть, в случае чего, пойдет. Но запрещенную контрабанду надо было еще найти, а для этого вообще заподозрить её наличие. А как уже говорилось выше, подозревать де Вилшера принялись бы в самую последнюю очередь, прежде перетряся всех остальных приезжих и дав время разведчику принять меры. Да вот хотя бы незаметно убраться куда подальше.

К счастью, пока путать следы или еще как-то проявлять шпионские навыки не требовалось. На человека с большой собакой косились, уступали дорогу (еще одна неоценимая полезность Метиса), некоторые провожали глазами… да и выкидывали из головы. Ну пёс. Ну большой. Но мирный же и спокойный. А когда доверенное лицо Её Величества добрался до пункта своего назначения на краю не такого уж и большого города — на него и вовсе перестали обращать внимание. Эка невидаль: пастушья собака около места, куда овец да другой скот тысячами, а когда и десятками тысяч голов гонят.

Запах над расположившемся в стороне от остального города кварталом мясников стоял, прямо скажем, специфический, а блеяние и мычание из загонов сливалось в неумолчный фон. Чтобы не беспокоить жителей основной части города тут были выстроены даже особые скотские причалы, сейчас, правда, по некоторыми причинам пустующие. И вот рядом с пристанью нашлось место для добротного двухэтажного кирпичного дома с надписью “коновал Маркус” и чуть ниже “к вашим услугами!” Хмыкнув и покачав головой, Антуан без стука толкнул дверь.

Чтобы поселится в таком месте, как квартал мясников, нужно или очень хорошо зарабатывать на своем деле и надо постоянно все контролировать, или, наоборот, быть бедным как церковная мышь. Однако лично завербованный около десяти лет назад агент де Вилшера принадлежал к той третьей, редкой категории людей, что работу свою ставят превыше удобств не по финансовым соображениям, а лишь в силу любви к своему делу.

Иначе говоря, Маркуса смело можно было назвать ученым, хотя ни один серьезный колледж и на порог бы такого не пустил. И не только по причине что ни на есть самого сиволапого происхождения, отсутствия привычки носить белый халат и хоть какого завалящего диплома с кафедры натурфилософии. Нет, коновал смел ставить прикладные эксперименты для получения прикладных же результатов! Причем не утруждая себя поиском подтверждения полученного знания в той же натурфилософии, а относясь к опытам как к прямому инструменту познания.

Круг интересов агента еще до судьбоносной встречи с Антуаном был весьма широк, а с получением финансирования и вовсе разросся словно грибы после дождя. Маркус успевал уделить время сравнительной анатомии животных и человека, также проводил операции с целью лечения, в том числе и на людях. При этом не гнушался разной химии, которую тоже, иногда даже с излишнем энтузиазмом, пытался использовать и в лечении, и в экспериментах. А в Шеп своего ставленника разведчик и вовсе заманил, соблазнив доступностью знаменитых местных овец для практических работ по селекции.

— Добрый друг, какая неожиданная, но от того еще более радостная встреча! Неужели нашли время лично уделить внимание мои скромным экзерсисам?

Де Вилшер выдержал суровые мужские объятия, не дрогнув лицом: Маркус нашелся в лаборатории, в кожаном фартуке, заляпанном подозрительными белесыми пятнами, давно высохшими и еще влажными. К сожалению, в том же письме, что подвигло главу аналитического отдела двинуться в путь, очень натуралистично расписывались успехи коновала в деле искусственного оплодотворения овец… Лучше не думать!

— Увы и ах, но некоторым образом дела службы, — поспешил разочаровать агента разведчик. — Хотя, не скрою, причина все же крылась в вашем письме. Вы упомянули, что внешняя торговля мелким рогатым скотом практически прекратилась, однако стада, сгоняемые под продажу, никуда не делись и целиком выкупаются для отгона вглубь страны…

— Да-да, говорят, целую прямую дорогу через предгорные леса пробили до более удобного перевала, чтобы в Юландию посуху стада гнать. Все никак не могли расчистить заваленную обломками седловину много лет, а теперь какую-то новую взрывчатку применили. Вы же просили меня о слухах, потенциально связанных с армией или чем-то военным обязательно писать… — не то, чтобы отмахнулся, но с явной скукой проговорил овечий эскулап. Правда, тут же оживился. — Но, надо отдать должное здешнему князю, животные как и раньше проходят проверку на болезни и паразитов перед отправкой, так что мне нечего жаловаться на доход.