Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

Снег все еще лежал далеко вниз по горным склонам, и Барундин был одет в тяжелый шерстяной плащ поверх кольчуги и громриловых доспехов. На нем была новая пара крепких прогулочных ботинок, которые все еще требовалось сломать, а его левая пятка сильно покрылась волдырями после вчерашнего марша. Не обращая внимания на боль, он натянул сапоги, а Дран наполнил свою флягу тонкой струйкой воды, стекавшей с озера вниз по склону горы.

— Далеко до Карак Варна? — спросил Барундин.

Рейнджер оглянулся через плечо на короля и ухмыльнулся. Выражение лица исказило шрам, который шел от подбородка к правому глазу, оставляя лысый разрез в бороде Драна. Никто не знал, откуда у него этот шрам, а обездоленный тан, конечно, не рассказывал.

— Мы будем там завтра к полудню, — сказал Дран, закрывая бутылку с водой на обратном пути.

— Оттуда три, может быть, четыре дня до перевала Черного Огня.

— Как ты можешь быть уверен, что Ванадзаки направился к Черным Горам? — спросил король, вставая и хватая свой рюкзак. — Он мог направиться на юго-восток.

— В сторону Караз-а-Карака? — фыркнул Дран. — Ни малейшего шанса. Гильдия, должно быть, послала туда весточку своим членам. Ванадзаки это знает. Нет, он не пройдет и дюжины лиг от Караз-а-Карака.

— Я не собираюсь идти до самого Карак-Хирна, только чтобы обнаружить, что его там нет, — сказал Барундин, взваливая на плечо свой рюкзак.

Дран постучал себя по носу.

— Я зарабатываю на этом деньги, ваше высочество, — сказал Реконер. — Я знаю, как найти людей, и Ванадзаки не исключение. Попомните мои слова, он не очень много знает, но он достаточно умен, чтобы придерживаться старой северной дороги.

— Прошло почти двадцать лет с тех пор, как я видел его в последний раз, — сказал Барундин, когда Дран махнул остальным рейнджерам, чтобы они собирались. — Он может быть уже в Нульне.

— Ну, тогда у тебя есть выбор, не так ли? — спросил Дран. — Поворачивай назад, пока мы не зашли слишком далеко, и забудь о Дуканкоре Гробказ-а-Газане и Вессале, или мы можем идти.

— Веди, — сказал король.

Ворота Карак Варна представляли собой жалкое зрелище. Огромный портал, зиявший в темноте, был распахнут и наполовину погружен в воду. Древние лица королей Карак Варна, вырезанные на камне, стерлись, оставив лишь едва заметные следы, которые слабо можно было разглядеть с берега.

Всё озеро вокруг было усеяно следами гроби и других существ, хотя, по оценке Драна, ни один из них не был последним. Как и большинство живых существ, даже зеленокожие предпочитали не заходить слишком далеко зимой, и они находились в темных местах павшего царства, вдали от резкого света.

Гномы отвернулись от унылого вида, огибая холд на западе, глядя вниз на подножия гор края мира. На Западе эти неровные, усеянные камнями холмы уступали место лугам и пастбищам империи, а на краю горизонта виднелась темная полоса лесов, которые охватывали большую часть королевства людей.

Они двигались на юг и запад, оставляя позади унылые берега Черноводной, мимо заброшенных разрушенных башен, которые когда-то были отдаленными поселениями Карак Варна. Теперь они заросли и были едва заметны; это были логова волков, медведей и других, более злых существ.

Горы обмелели, когда они приблизились к перевалу Черного огня, хотя их путь проходил через крутые хребты и среди широких плеч гор края мира, как будто разрезая зерно горного хребта. Дран повел их вперед, не останавливаясь и не сомневаясь, находя пещеры и впадины, когда погода становилась плохой, что случалось довольно часто. Обычно они шли вперед даже в последние снежные вихри и бури, которые с воем неслись по долинам от Пограничных Принцев и Бесплодных Земель на юге.

На семнадцатый день после выхода из Жуфбара, преодолев по прямой около двухсот двадцати миль, они вышли на горный склон Караг-Казака. Под ними склон круто спускался к подножию перевала, усеянного соснами и большими валунами. Хотя до полудня оставалось еще много часов, Дран разбил лагерь. При свете полуденного солнца он отвел их подальше от лощины, где были оставлены их рюкзаки. Грозовые тучи сверкали на востоке, темные и грозные, надвигаясь на них с сильным ветром.

Реконер подвел их к выступу скалы, который на полмили выступал из Караг-Казака.

Барундин был поражен, потому что местность была усеяна пирамидами, каждая из которых была украшена древним Камнем Клятвы, так что многие из них были не более чем холмами, которые можно было различить только по бронзовым кольцам, иногда видневшимся среди пучков жесткой травы и куч земли. Их были десятки, а может быть, и сотни — места последнего упокоения огромного количества павших воинов-гномов, которые предпочли остаться и умереть на перевале, а не отступить.