Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

В дальнем конце мастерских была маленькая каменная дверь, не выше гнома и достаточно широкая, чтобы в нее могли войти двое в ряд. Каменная перемычка над ней была тяжелой и была покрыта мелкими рунами на тайном языке инженеров. В камень двери был вделан медный молоток в виде кабаньей головы, а под ним — металлическая пластина, истертая веками использования. Один из проводников Барундина взял молоток в руку и быстро постучал им по пластине. С другой стороны послышались ответные удары, на которые инженер ответил еще большим количеством собственных ударов.

Прошло несколько мгновений, а затем дверь со скрежетом скользнула в сторону, темная и неприступная. Стражники-гномы жестом пригласили Барундина войти, и он кивнул, шагнув в дымный сумрак. Еще один охранник на дальней стороне двери приветственно кивнул, когда портал закрылся, возвращаясь на место на скрытых шестеренках.

Он находился в вестибюле ратуши и слышал громкие голоса, доносившиеся из-за закрытых двойных дверей. Несколько маленьких свечей почти не освещали темноту, но его глаза скоро привыкли, и он смог разглядеть колесики дверных замков, вмонтированных в стены вокруг него. Как и вся работа инженеров, они были не только функциональными, но и художественно красивыми. Шестеренки были украшены золотым узлом, а каждый зубец скреплялся толстым болтом, украшенным головкой предка.

Цепи блестели в свете свечей от масла и лака.

— Они ждут тебя, — сказал гном, проходя через комнату и положив руки на дверные ручки, давая Барундину время собраться с мыслями. Король расправил камзол, пригладил косы бороды на груди и животе и показал стражнику большой палец.

Распахнув двери, охранник вошел в комнату.

— Барундин, сын Трондина, короля Жуфбара! — проревел стражник, ставший герольдом.

Барундин прошел мимо него в большой зал гильдии и остановился, когда двери за ним закрылись. Инженеры не были настолько горды, чтобы пытаться затмить своего короля, и поэтому их гильдейский зал был меньше, чем собственный зал для аудиенций Барундина, хотя и не намного. Ни одна колонна не поддерживала скалу над их головами. Вместо этого потолок был сводчатым с толстыми балками, пересекающимися друг с другом в замысловатых узорах, их фундаменты были установлены в стенах самого зала. Заклепки с золотыми головками сверкали в свете сотен фонарей, хотя размеры зала означали, что самые дальние его уголки все еще были окутаны тенью.

В островке света в центре огромного зала, вокруг пылающего огнем очага, стоял стол гильдии. Он был круглым и достаточно большим, чтобы две дюжины гномов могли удобно расположиться, хотя сейчас здесь было только половина этого числа; это были двенадцать танов из кланов гильдии, двенадцать самых могущественных гномов в Жуфбаре. Каждый занимал должность высшего инженера в течение пяти лет. Это считалось должностью первого среди равных, представителя, а не правителя, отсюда и круглый стол для совещаний.

Нынешним Высшим Инженером был Дарбран Рикболг, чей клан в прошлом получил титул Создателей Королей за свои усилия по поддержке восшествия предков Барундина на трон Жуфбара.

Перед ним был большой стальной скипетр с головкой в форме гаечного ключа, держащего болт, что был вырезан из сапфира величиной с два сжатых кулака. Гильдмейстеры, как называли танов, были одеты в одинаковые темно-синие одежды, отороченные кольчужными кольцами и мехом. Их бороды были великолепно подстрижены и завязаны узлом, скреплены стальными узорами и украшены сапфирами.

— Добро пожаловать, Барундин, добро пожаловать, — сказал Дарбран, вставая. Его улыбка казалась вполне искренней.

Барундин пересек зал под пристальными взглядами гильдмейстеров и пожал руку главному инженеру. Дарбран указал на свободное место справа от себя, и Барундин сел, обменявшись кивками с гильдмейстерами. Остатки еды были разбросаны по столу, как и несколько полупустых кувшинов эля.

Поймав взгляд короля, Дарбран усмехнулся.

— Пожалуйста, угощайтесь. Здесь ведь есть чем заняться, верно? — сказал он, хватая запасную чашку и опорожняя в нее кувшин, передавая пенящийся эль королю.

— Да, эля хватит на всех, — эхом отозвался Борин Брассбрейкс, тан клана Гандерссонов. — В гильдии не сказали бы, что мы плохо встречаем короля, не так ли?

Раздалось много возгласов и покачиваний головами, и Барундин понял, что стареющие гномы уже порядком набрались. Он не был уверен, что это плохо; когда гномы напиваются больше, они более восприимчивы к лести и подкупу, но их упрямство значительно расширяется, и их уши имеют тенденцию закрываться. В общем, подумал король, то, что он собирается предложить, скорее всего больше понравится пьяным, чем трезвым.